Тринадцатый апостол. Том I

В притоне наступила утренняя тишина, рабы принялись за уборку, собирая со столов объедки и черепки разбитой посуды. Двое вышибал тем временем деловито поволокли за порог тело избитого и задушенного мальчишки — раба, прислуживавшего сегодняшней ночью. Бедняга имел несчастье громко засмеяться, глядя на безумные пьяные пляски одного из постоянных посетителей их притона. И кто же знал, что тот так рассвирепеет и нападет на раба с кулаками? Жаль. Хороший был мальчик, послушный. Теперь вот придется хозяину другого раба покупать…

Глава 13

Из Иерусалима мы вышли ранним утром. Едва встало солнце, громко загудели трубы, распахнулись городские ворота и римские легионеры организованно покинули древнюю столицу, оставив в ней лишь небольшой постоянный гарнизон для охраны дворца. За городскими стенами когорты перестроились в маршевые колонны, и без промедления выступили в поход, держа путь на Кесарию.

Впереди, блестя на солнце чешуей доспехов и шлемов, шла первая центурия первой когорты во главе с примпилом Лонгином. Штандарт легиона — золотого орла на длинном шесте — нес рослый аквилифер. Этот воин, чей шлем выглядывал из разинутой пасти львиной шкуры, спускавшейся ему на плечи подобно плащу, возвышался над общим строем, поскольку он отличался высоченным ростом и крепким телосложением. В одной шеренге рядом с ним шли и другие “знаменосцы”, несшие сигнум — эмблему когорты, и штандарт с изображениями императора — «Imago». Выглядел римский легион на марше эффектно и устрашающе, прямо как в известной песне — неофициальном гимне советских археологов:

….Под палестинским знойным небом

В сирийских шумных городах

Манипул римских топот мерный,

Калиг солдатских топот мерный

Заставит дрогнуть дух врага…

Сожжен в песках Ершалаима,

Водой Евфрата закален,

В честь императора и Рима,

В честь императора и Рима

Шестой шагает легион…

…Следом за первой когортой на лошадях ехали Аппий Марон с Понтием Пилатом, в сопровождении конных и пеших телохранителей. Всадники служили им не только для защиты, но и для связи с другими когортами. В затылок начальству выстроилась и вся остальная конница легиона, не считая отряда эксплораторов — эти конные разведчики постоянно были в авангарде, осматривая местность и выискивая вражеские засады.

Далее громыхали тяжело груженные повозки с реквизированным золотом и серебром, которые Понтий не выпускал из поля зрения. Лошадей в этих повозках не использовали, в четырехколесные карры были запряжены более спокойные и выносливые животные — мулы. Они-то и были основной тягловой силой в походе. Даже немудреное имущество каждого из контубериев — палатку, еду, воду и некоторые из инструментов — везли такие же навьюченные мулы.

Замыкали вереницу этих повозок мы с апостолами. Я хоть и был в полном походном облачении легионера, но шел не в общем строю со своим контубернием, поскольку нес и охранял главное сокровище — ковчег с восстановленной скрижалью. Помогал мне Гней, а компанию нам составляли Матфей и Иаков, которые подменяли нас, когда мы уставали. Скрижаль я забрал из Храма в последний вечер, и она идеально уместилась в новый ковчег. Туда же я поместил чашу из гробницы Христа и свитки, заверенные Синедрионом — все, которые успели написать за прошедшие дни. Одна копия едет со мной в Рим, другая будет передана в Александрийскую библиотеку. А вот расписки торговых домов и сверток с драгоценными камнями я просто бросил на дно своего походного вещевого мешка — вряд ли он кого заинтересует.

Почему Матфей и Иаков идут с нами? Петр отправил их, чтобы они познакомили меня с учениками Христа в Кесарии. А еще рассказали кесарийским братьям о воскресении Мессии и его вознесении. Петр и сам хотел посетить город, но накануне в Иерусалим вернулись остальные апостолы, а с ними и еще несколько учеников Христа. Мария же приболела немного и поэтому осталась в Галилее — жаль, что мне так и не удалось с ней познакомиться. После совместной трапезы, Петр предложил ученикам пойти в Храм и в присутствии ковчега бросить жребий, чтобы узнать, кто из них достоин стать двенадцатым апостолом, заняв место Иуды. Жребий, как и в моей истории, пал на Матфия — одного из тех, кто всё время находился с Иисусом, начиная с крещения Иоанном Предтечей. Святой Дух сошел в Храме и на всех остальных апостолов — все повторилось…