Тринадцатый бог. История одного Зла (СИ)

- Сегодня я имела удачу встретить юную дочь мессера Нильянто, - женщина понизила голос и шепотом добавила. - Я видела, как она творила чары.

Глава 8. Рыбы

На этот раз Глория все сделала правильно. Она сотворила морок без помощи зеркала и представила торговца овощами, который и вышел на улицу из убежища ученика королевского чародела. Кривой нищий, сидевший у стены напротив, глянул на неё одним глазом и что-то забормотал.

Глория шла домой. Она не знала и не думала, что ей теперь делать. Никто в целом мире, кроме старшей сестры, никогда не слушал её и не воспринимал всерьёз, а между тем она обладала даром, с помощью которого могла бы заставить всех считаться с собой. Жаль, ей не найти учителя. Жаль, что за использование магии женщин казнят.

Отчаяние путало мысли, от усталости кружилась голова. Глория теряла силы. От ударов сердца ныла грудь. Она плутала по лабиринтам Диеннара и всё время сворачивала не туда. Уже смеркалось, когда юная донна Нильянто на негнущихся ногах, наконец, нашла дорогу. Опершись о стену, она замерла, чтобы перевести дух, и меж домов увидела дворец Нильянто. Глубоко вздохнув, Глория сбросила морок и, ощутив прилив сил, смело двинулась вперед, навстречу судьбе. Она ослушалась отца и готова была принять наказание.

Мессер Нильянто лишит её титула и обречет на вечное созерцание смерти. Это лучше, чем носить, как клеймо, имя предателей короны.

У главных ворот стражник, что-то хмуро высматривающий слева от себя, не сразу заметил её, а когда увидел, вытаращил глаза и разинул рот.

- Донна...

Глория остановилась перед ним и произнесла неузнаваемым, хриплым голосом.

- Отведите меня к моему отцу.

В кабинете мессера Нильянто свою госпожу ждала заплаканная служанка. Она стояла на коленях перед столом главы дома и, опустив голову, тихо всхлипывала. Когда Глория появилась в дверях, девушка дернулась было к ней, но, оглядев девочку, замерла и прикрыла рот ладонью.

Глория не сводила глаз с отца. Мессер Нильянто поднялся. На вид он был совершенно спокоен.

- Я же сказал, она вернётся, - заметил он, чуть повернувшись в сторону окна. И только тут Глория увидела мать. Монна Нильянто стояла за занавеской у балкона и округлившимися глазами смотрела на дочь.

Глория провела рукой по запачканному кровью лифу платья.

- Я готова, отец, - она вскинула голову, ощущая гордость за свою смелость. - Готова сбросить с себя твоё имя.

Монна Нильянто сдавленно вскрикнула.

- Лори, что ты несешь!? Опомнись!

Но Глория смотрела только на отца.

Мессер Нильянто покачал головой и, вернувшись в кресло, уронил одно-единственное слово.

- Жаль.

Знать не выносила наказание на обозрение толпы. Публичность подразумевала, что за унижением отпрыска будут наблюдать исключительно обитатели дома, от мала до велика. Во внутреннем дворе расчистили пятачок, врыли высокий столб с перекрестьем у основания. Мессеру Нильянто нужно было всего лишь достать плеть.

Об этом Глории рассказывала бедная служанка, в одночасье лишившаяся госпожи и работы. Глория не слушала её. Она сидела перед зеркалом и медленно расчесывала волосы.

- Донна, сплетники уже разнесли весть, что ваш отец готовится сотворить с вами, - девушка, обхватив руками свои худые плечи, полными слез глазами смотрела на девочку.

- Завтра... После... Вас повезут в храм Восьмого бога... Вы... Народ...

Скрипнула дверь. В комнату зашла мать.

- Пошла вон, - бросила монна служанке. Та, всхлипнув, выскочила в коридор, а мать продолжила. - Глория, ты слишком далеко зашла. Извинись перед отцом, и он тотчас все отменит.

- Я не хочу.

Монна Нильянто встала у зеркала и, опершись рукой о тумбу, склонилась над дочерью.

- Ты ведешь себя как маленькая, капризная дурочка. Ваша перепалка - просто смешна. Не позорь себя и отца.

Глория молча продолжала расчесывать волосы.

- К кому ты ходила, дочь? За кем бежала из дома?

На этот раз тишина как ответ не удовлетворила монну Нильянто. Она схватила Глорию за запястье и с силой дернула в сторону. Девочка покачнулась и чудом удержалась на стуле.

- Отвечай мне, маленькая ослица!

Глория без страха посмотрела в глаза матери. Та отшвырнула её руку и сорвалась на крик.

- Ты не понимаешь, на что идёшь! У тебя сейчас есть все, дура! И что ты...

Монна Нильянто замолчала и обернулась. В дверях стоял Клавдий. Мать часто заморгала и рассеяно кивнула ему. В черных глазах служителя Восьмого бога не отразилось ничего.

- Маэстро...

- Выйдите, монна.

Мать в последний раз с негодованием глянула на дочь и, обойдя гостя, покинула комнату, хлопнув дверью.

Клавдий прошёл вперед. Его шаги были бесшумны, только наконечник посоха с глухим стуком опускался на ковер.

Глория отложила расческу и закрыла глаза, а когда открыла их, дядя стоял за её спиной ровно так, что в зеркале отражалось не только его лицо и туловище, но и навершие посоха - острый серп.

- Известно ли тебе, что завтра ты станешь слугой Восьмого бога?

Глория не смогла вытерпеть его взгляда и опустила глаза.

- Да, маэстро.

- Известно ли тебе, что завтра ты станешь моей слугой?

Слёзы закапали на скрещенные на коленях ладони. Клавдию Глория противостоять не могла.