Тринадцатый этаж

Содержал ли рисунок еще какое-нибудь другое скрытое послание? Вот Ахиллес, он находится в ста футах от черепахи, и оба пребывают в движении. Но к тому времени, когда этот древний грек пробежит эти сто футов, черепаха продвинется вперед, скажем, на десять футов. Пока Ахиллес, в свою очередь, покроет эти десять футов, его соперница проползет еще один фут. Бегун покроет эту дистанцию в один фут, но только чтобы обнаружить, что черепаха тем временем проползла вперед на одну десятую фута. И так далее, ad infinitum. [4]

Ахиллес никогда не сможет догнать черепаху.

Означал ли рисунок Фуллера бесконечный процесс? В моей памяти всплыло высказывание Фуллера, которое он сделал несколько месяцев назад: «А правда, было бы интересно, если бы одна из наших реактивных единиц вдруг решила бы построить полный симулятор социальной среды?»

Специальная дверь для персонала резко открылась и громко ударилась о стену. Я повернул голову, чтобы посмотреть — кто же это распахнул ее с такой силой.

На пороге стоял Уитни, пошатываясь, хватая ртом воздух и нервно оглядываясь назад, в коридор.

— Чак! — крикнул я. — Что случилось?

Он вздрогнул от звука моего голоса и привалился к стене. Затем, очевидно сделав колоссальное усилие, чтобы собраться с духом, замедлил дыхание и остановил бегающий взгляд.

— Ничего, мистер Холл. — Он боком начал продвигаться к двери приемной.

Но Уитни никогдане называл меня «мистер Холл».

Я сделал шаг по направлению к нему, и в его глазах появился ужас; Чак рванулся к двери. Я прыгнул и успел к двери первым. Уитни выругался и бросился на меня с кулаками, но я вовремя увернулся от удара, ухватил его руку за запястье и заломил за спину.

— Отпустите меня! — дико завопил он.

Все мгновенно прояснилось.

— Вы — Фил Эштон! — прошептал я.

— Да. — Он обмяк. — Мне это почти удалось. Боже, у меня почти получилось!

Он сумел вывернуться и снова напал на меня, нанося удары кулаками и царапаясь. Я нанес ответный удар, вложив в него свою силу. Затем поднял неподвижное тело с пола и перенес на диван.

Сев за стол, я связался с контрольным отделом по внутренней связи.

На экране появился один из ассистентов Уитни; на заднем плане виднелось недавно использованное кресло и шлем для сопереживательной связи.

— Да, мистер Холл?

— У вас там все нормально?

Он немного помолчал, задумавшись.

— Да, сэр. А что?

— Мистер Уитни есть поблизости? — Я взглянул на Чака, то есть на тело Чака, которое все еще лежало без сознания на диване.

— Нет. Но он только что закончил сопереживательную связь с Эштоном.

— Как он себя вел после сеанса?

— Да вроде бы нормально. — Затем он добавил: — Вообще-то он не записал свой доклад о сеансе на магнитофон!

— А еще было что-нибудь необычное?

Ассистент выглядел смущенным.

— Да, действительно, у нас возникла небольшая проблема с Хитом. Решил, видите ли, помочь применить свои грошовые способности за пультом модулятора.

— Он выложился больше чем на грош; помог нам на славу, ничего не скажешь. Нахимичил с регулятором усиления и устроил взаимную замену личностей. Сейчас в моем офисе сидит Эштон. Уитни застрял там, в симуляторе. Бери с собой двоих ребят и дуй сюда! Быстро!

Я встал рядом с Эштоном, рассматривая обмякшее лицо Уитни и с бьющимся сердцем надеясь, что процесс обратной замены личностей пройдет успешно. В молекулярных структурах клеток мозга Уитни произошел катаклизм. Паттерны, сформировавшиеся там в течение всей его жизни, были сметены и восстановлены в запоминающих цилиндрах нашей контактной единицы. В то же время все данные из цилиндров Эштона внедрились в клетки мозга Уитни.

Только успех обратного процесса мог вернуть Чака обратно.

Уитни, вернее, Эштон пошевелился и открыл глаза.

— У меня почти получилось, — всхлипнул он. — Я почти сделал первыйшаг.

Дрожа всем телом, он поднялся с дивана.

— Вы не можете отправить меня обратно!

Я схватил его за плечи, чтобы он не трясся.

— Все будет хорошо, Фил! Мы собираемся отменить систему контактных единиц. Мы вас переориентируем. Потом вы даже не будете знать, что ваш мир нереален.

— О господи! — причитал он. — Я так не хочу! Я не хочу не знать! И знатьтоже не хочу!

Я насильно усадил его на диван. Но Эштон тут же снова вскочил на ноги.

— Здесь, наверху, — прокричал он, — я на один шаг ближе к настоящей реальности! Ты должен отпустить меня, чтобы я отыскал материальный мир!

— Что ты имеешь в виду? — спросил я, лишь бы с ним поговорить. Я подумал, что, если мне не удастся провести его через это испытание с надлежащей осторожностью, он может совсем потерять рассудок и его придется стереть из памяти симулятора.

Эштон истерически захохотал:

— Ты — круглый дурак! У тебя дела еще хуже, чем у меня. Уж я-то знаю, что к чему. А ты не знаешь!

Я встряхнул его:

— Прекрати сейчас же, Эштон!