Тринити

Огурцова долго напрягалась в ожидании вопроса, который Артамонов и не собирался задавать. Она разволновалась от тишины, возникшей и в эфире, и в студии, и стала извиняться перед телезрителями за заминку, смутилась и… неосторожным движением руки открыла ухо. Оператор привычно взял его крупным планом. Население прыснуло.

— Ну вот, а ты говоришь, не сработает, — сказал Артамонов.

Вскоре должников по кредиту вызвал к себе в банк Капитон Иванович.

— Верните кредит, парни, — плотно произнес он, — а то я не разовьюсь!

— Как мы вернем? У нас отняли здание, — сказал Артамонов. — Вы же знаете!

— Как хотите. Это ваши проблемы, — отвел лицо в сторону Капитон Иванович. — И давайте без заморочек. Мое дело предупредить. Мои акционеры просто икру мечут по этому поводу.

После безрезультатной встречи какие-то люди битой от бейсбола измочалили крышу микроавтобуса, который был припаркован у дома Макарона. Ночевавший в машине Бек от страха обгадил весь салон.

— Это серьезное предупреждение, — сказал Макарон, поднимая биту, брошенную налетчиками. — Дело разворачивается не на шутку. Деньги придется отдавать. Причем очень срочно.

— Где их взять так быстро? — спросил Прорехов. — Вот в чем вопрос.

— Я думаю, что как раз деньги им не очень-то и нужны, — сказал Артамонов. — Главное для них — лишить нас имущества, чтобы мы не могли действовать.

На следующий день из отдела по борьбе с организованной преступностью позвонил некий доброжелатель и, назвавшись реальным именем, сообщил:

— Мы вас хорошо знаем, друзья, и поэтому хотели бы сообщить о подслушанном нами разговоре. Мы не в курсе, в чем там у вас проблема, но вами занялась какая-то заезжая бригада при конкретной поддержке местных братков.

— Спасибо за предупреждение, — сказал Макарон. — Но все это очень странно. Раз вы знаете, что произойдет, почему ничего не предпринимаете?

Человек на том конце замолчал. Он не ожидал такого вопроса. В его задачу входило забросить информацию. Он добавил, что некая юридическая контора, обслуживающая долги по кредитам, будет работать над темой, опираясь на смотрящих за территорией.

В этот вечер дежурным по номеру должен был быть Макарон. Но в его присутствии всегда зависали компьютеры и все полосы приходилось переверстывать. Энергетика Макарона была настолько сильной, что в любом поле, куда бы он ни попадал, сразу возникали помехи. Именно перед ним захлопывались турникеты в метро и регистраторы билетов в аэропорту. Поэтому он всегда просил Ясурову подменять его в дежурствах — этих бдениях по выпуску.

Поздно вечером к Ясуровой в компьютерную комнату ворвались двое и запоздало спросили:

— А где Варшавский?

— В Америке, говорят, — сказала Ясурова без всякой задней мысли.

— В Америке? — удивились прихожане. — Тогда где Артамонов? Или Прорехов? Или Макарон? Где они?

— Макарон потащил всех в филармонию. Что ему передать? — спросила Ясурова.

— Ничего, — сказали хлопцы. — Скажите, что приходила служба безопасности банка «СКиТ».

Лишенцы в это время аплодировали «Хануме», которая шла в драматическом театре. После трех вызовов на бис Прорехов проснулся, привстал и как дурак захлопал еще.

— Очень низкий акустический импеданс, — сказал он.

Труппа, и без того выходившая с неохотой, собралась уже было по домам, но в пику выходке Прорехова решила сыграть по новой все второе отделение.

— Ну вот, дохлопались на свою голову, — сказал Макарон, чувствуя что финальный буфет уплывает, как минимум, еще на полчаса.

Прорехов с Улькой, подойдя после представления к дому, где они сожительствовали гражданским браком — Улька стирала, гладила, варила, а Прорехов сосредоточенно корчил из себя мужа — так вот, подойдя к дому, молодые обнаружили у своего подъезда чужую машину.

— Странно, — сказала Улька. — Я вижу ее не в первый раз. Подъедет, постоит и снова уезжает. Из нее никто никогда не выходит.

— Пасут кого-то, — сказал Прорехов.

— Стекла затемненные, — присмотрелась к темноте Улька, — и сколько там человек, непонятно. Вот видишь, опять — нас засекли и отваливают.

— Придурки какие-нибудь, — промямлил Прорехов, все еще находясь под впечатлением буфета.

Не успели они с Улькой войти в квартиру, как следом ворвались двое.

— Как будем отдавать долги? — спросили они, удерживая дверь от захлопывания.

— Из-под нас вышибли залог, — произнес Прорехов заученную фразу. — И вообще, дома я рабочими делами не занимаюсь. А по финансам у нас Артамонов. Подтягивайтесь завтра в присутствие, там и разберемся.

— В офис к вам мы заходили, вы от нас бегаете, — сказал старший наряда. — Когда будут бабки?

— У нас их нет, вы же знаете, — сказал Прорехов. — По крайней мере, сразу всех.

— Тогда будете отдавать равными лобными долями в течение года! сделала конкретное заявление урла.

— Минуточку, — сказал Прорехов и нагнулся развязать шнурки. — Я же отдал Мошнаку его дурацкое вино! Что ему еще надо?