Тринити

История со штрафом, опубликованная в ближайшем номере, развеселила даже Маргариту Павловну. Несколько дней в городе стояла мертвая тишина. От скоропостижного кондратия Вячеслава Ивановича Позорькина спасло только то, что он находился в отъезде по причине улучшения породы. Просто так совпало. С некоторых пор председатель дворянского регентского совета "Новая элита" генерал-полковник медицинских войск товарищ Джина - соратник Макарона по прошлой военной жизни - стала вводить во дворянство пост- советскую тусовку. Графами и маркизами стали Федосеева-Шукшина, Садальский, Эсамбаев, Данелия, Боровой и другие. Додекаэдр тоже оплатил титул светлейшего князя по безналу из средств, предусмотренных на развитие материальной базы Инспекции. По оплате его пригласили в "родовое имение" в Подмосковье для получения светлокняжеских грамот. Он отправился, но не прихватил с собой достаточно наличных денег. Поэтому выхлопотать звание ему удалось, а вот вытребовать в придачу и саблю - не получилось. Она стоила "штуку" зеленых. Князь Додекаэдр был вынужден явиться постоянно окружающему его миру без холодного оружия.

Сразу по прибытии на работу он бросился к этажерке с контрольными экземплярами - и опять не обнаружил там "Лишенца".

"Я обяжу их!" - постановил он себе и велел подать на неслухов в суд.

Но каково было его удивление, когда вечером, придя домой, Додекаэдр вынул номер "Лишенца" из своего почтового ящика. Пробежав его глазами, он понял, что и со штрафом, и с судом поторопился. "Лишенец" попросту распял его на осях координат. Жизнь и раньше объявляла Додекаэдру строгачи за то, что он усаживался в президиум, не будучи туда избранным, но такого, как нынче, с ним не проделывал никто. Страсть инспектора к контрольным экземплярам в материале Бакарджиевой, занимавшем "подвал", объяснялась тем, что Додекаэдр, будучи ценителем и знатоком высокой печати, как к наркотику, привык к чистой речи-языку "Лишенца", и теперь, стоит ему хоть раз не уколоться этой филологической благодатью, у него тут же начинается ломка и беготня в защиту вредных привычек. Завершал распятие исполненный графиком Фетровым танец с саблезубыми тиграми на льду, в котором было выражено все: и то, как Додекаэдр решил стать светлейшим князем, и то, из каких средств оплатил титул, и почему, поехав за шпагой, вернулся безоружным.

Такой оперативной работе с материалом позавидовал бы любой корпус быстрого реагирования. Что ни говори, а Улька умела работать с компроматом.

Додекаэдр сжался в комок и решил подбросить работы заболевшему Нидвораю - затаскать "Лишенец" по судам. Теперь инспектор выставил блок перед своими честью и достоинством. Урон, якобы нанесенный его душевным прелестям последней шаржевой публикацией, исчислялся сотней минимальных зарплат. Суд не пошел на поводу у истца, он уценил его оскорбленные качества до стоимости трехколесного велосипеда и обязал "Лишенец" извиниться. Выполняя решение суда, ответчики изготовили газету с извинениями в... одном экземпляре. Начали печать, и через минуту Толкачев сменил на рыбинском станке биметаллическую платину. Весь остальной тираж пошел без извинений. На положенном месте вместо извинения красовался все тот же дружеский шарж на инспектора Додекаэдра.

На следующий день старина Додекаэдр явился в типографию "Ренталла" в сопровождении судебных исполнителей.

Их приняли, как подобает.

- Вы стали у нас настолько частым гостем, - сказал Додекаэдру на входе Артамонов, - что вынуждаете нас завести для ваших чаепитий отдельную посуду. Чтобы соблюсти полную стерильность отношений.

- Вот видите! - воззвал Додекаэдр к судебным исполнителям. - Они отказываются публиковать извинение, - ткнул он пальцем в Артамонова и Прорехова.

- Как это "отказываемся"?! - возразил Артамонов. - Мы их уже опубликовали.

- Я просматривал газету, - хотел их поймать на неправде Додекаэдр, там ничего такого не было...

- Плохо читаете, - заметил Прорехов. - Невнимательно. Не от корки до корки. Не то что наши уважаемые коллеги из общества слепых!

- Вот оно, наше извинение, - показал Артамонов.

- Но в моем экземпляре газеты на этом месте какие-то пошлости... оглянулся на судебных исполнителей Додекаэдр. - Здесь нет и намека на извинения!

- В вашем экземпляре - всегда пошлости, - высказался Артамонов, непонятно что имея в виду больше - газету или личность Додекаэдра, - а в нашем - все как у взрослых. Один выпуск газеты с присущим ему отдельным номером мы посвятили целиком вам. По закону имеем право - потому что, насколько вы помните, газета у нас апериодическая, а тираж мелкоплавающий...

- Но как же население узнает, что я выиграл суд? - в сердцах вопросил Додекаэдр.

- Это проблемы населения, - сказал Артамонов, - а может, и ваши. - И посоветовал инспектору, как найти выход: - Отправляйтесь с газетой по улицам и показывайте. И наши догадки быстро подтвердятся.

- Какие догадки? - спросил Додекаэдр.

- Ну, что процент лишенцев в стране... - туманно сообщил на прощание Артамонов, - оставляет желать...