Тринити

С пиджака и началось. Утверждаясь в глазах Галки, сам-Артур потянул одеяло на себя - предоставлял ей информацию о делах фирмы в искаженном свете - по его донесениям выходило, что он был идеологом происходящего. Резервов для поддержания авторитета внутри семьи Артуру не хватало. Да и не могло хватить - не существовало на свете такой суммы, чтобы завоевать Галкино расположение. Она вытоптала Артура, как ягель. Настолько вытоптала, что Артамонов не смог больше выносить его дурную привычку поминутно перехаживать - они перестали играть в шахматы. Плохой знак. Артамонов все чаще реагировал на погруженный в нос палец Артура. Это было самым серьезным симптомом. Просто к учебе, Деборе, работе и жизни Артамонов относился не так поверхностно, как Варшавский, - отсюда и дул ветер.

Галка действовала вероломно. Наблюдая, как Прорехов отправляется в "исторические заплывы", она начала оттирать его на второй план, а Артура, наоборот, наущала выступать единым фронтом с Макароном. Таким образом, Галка нейтрализовывала Прорехова и лишала его права голоса в основных разборках.

- Чего ты ей наобещал, когда звал с собой? - спрашивал Прорехов у Варшавского. - Какие горы?

- Ничего я ей не обещал, - придумывал Артур.

- Не ври, - пытал его Прорехов. - Галка могла поддаться только на серьезные обещания.

- Давай оставим эту тему, - просил сам-Артур.

- И поскольку гор не оказалось, - предположил Прорехов, - она решила построить их сама?

- Ничего она не строит, - защищал ее Варшавский.

- И поэтому делает такие шаги? - вел пытку Прорехов.

- Какие шаги? - не понимал Артур.

- Она ведет себя так, будто человек произошел от нее, - сказал Прорехов. - От нее только и слышишь, что чай с молоком придумали ее предки и что они же изобрели и изгородь.

- У тебя, что ли, стало с юмором плохеть? - сказал Варшавский. Девушка шутит, неужели непонятно?

Дрались Варшавские прилюдно. Доходило до того, что в истерическом припадке с мелкими клоническими судорогами Галка бросалась в Волгу, как луч света в темное царство, имея в виду только одно - испортить настроение компании. Возможно, таким образом она проявляла особенности своего дисгармонального развития. Артур объяснял это так:

- У нас идет становление семьи.

- На хрена вы свои интимные разборки выносите на общую территорию?! пытался навести порядок Артамонов.

- Просто завершается утряска отношений, - оправдывался Варшавский.

- А мне насрать на ваши отношения! - противился дискомфорту Артамонов. - Я не хочу в них участвовать! Не хочу!

...Следом за инспектором Додекаэдром в редакцию устремились представители более организованных товарищей. Поначалу, правда, все являлся какой-то квалифай, мелочевка. Она заявляла, что это их территория, и что они тут впередсмотрящие, и что надо платить. Получив отрицательный ответ, они мило говорили:

- Что, не заплатите? Ну, тогда мы пошли...

А потом зачастили братки из основной сетки. Они имели штаб-кваритру где-то в пригороде, а в городе бывали наездами. Наедут и неделю отлеживаются, наедут и отлеживаются. Они смотрелись понастойчивее первых. Газете наперебой предлагались различные формы сотрудничества в обмен на безопасность бизнеса. Прямо конкретно "Лишенец" пытались посадить на процент.

- Мы не занимаемся бизнесом, - отвечал гостям Макарон. - А то, чем мы занимаемся, находится вне опасности по той причине, что само является опасностью.

- А чем же вы занимаетесь? - вопрошали интересанты, пропуская мимо ушей сложные формулировки Макарона.

- Мы не занимаемся бизнесом в том смысле, в котором вы его понимаете, пояснял Макарон всем по очереди. - Мы занимаемся космополитикой. А что касается нашей финансовой безопасности, то давайте смоделируем ситуацию: было дело, редактор Фаддей нарушил издательский договор и задолжал нам десять тысяч долларов, которые мы вложили в "Смену". Что вы сделаете с редактором Фаддеем в целях возврата наших денег? Я вам отвечу - ровным счетом ничего. Это не тот случай. Монтировкой тут ничего не попишешь. Чтобы Фаддея поставить на место, нужно обойти его профессионально...

- Или пережить годами, - подсказал еще один неплохой выход Артамонов.

- Да, - согласился с подсказкой Макарон, - или, как правильно мыслят коллеги, пережить годами. Страшнее наказания для Фаддея не существует.

- А может, существует? - не верилось браткам.

- Не существует, - твердо уверил их Макарон. - У него нет денег, и продать ему нечего.

- Понятно, - соглашались гости.

- Или, например, взять областную типографию... - продолжал Макарон. Не приступом, конечно. Альберт Федорович Смирный, ейный директор, когда-то нам просто гадил. Пока мы свою машину не купили. Урон успел нанести неисчислимый, а не докажешь. Или взять Додекаэдра... - продолжал Макарон "загибать свои пальцы". - Вы можете порешать эти вопросы? Думаю, что у нас для вас на это не хватит денег, поскольку вопросы деликатные и решаются по большей части мозгом. А мозг нынче дорог.

- Короче, - не выдерживали ходоки, - вы отказываетесь от крыши? Или у вас уже есть крыша? Тогда назовите! Дайте нам телефон главного!