Тринити

- Переведите, пожалуйста, Любочка, - сказал он, мерцая возбужденной кожей, - что Гитлер к ним не сунулся совсем не поэтому! Он не сунулся к ним потому, что сунулся к нам. Это я говорю, как русский офицер в отставке, отслуживший двадцать пять лет в песках среди таких фельдшеров, что вы представить себе не можете!

Любочка перевела. Херр Маругг приумолк. Политическую скатерть-перебранку, разостлавшуюся саму собой, надо было сворачивать.

- Кстати, о Гитлере и о синхронном переводе, - сделал небольшое отступление Макарон. - Когда мы куковали в Кушке в карантине, по телеку показывали "Семнадцать мгновений весны". И знаете, как они там у себя в каганате переводили официальные фашистские приветствия "Хайль, Гитлер!" и "Зиг хайль!".

- Как? - вытянулась вперед Любаша.

- Салам алейкум, Гитлер! И - малейкум ассалам, Гитлер! - выбросил вперед руку Макарон, едва сдерживая свои периферическую и вегетативную нервные системы от высокой оценки. - Вокруг бойня, а синхронист с экрана соловьиные трели разводит:" Салям алейкум, Гитлер!" - "Малейкум ассалам!" "Салам алейкум!" - "Малейкум ассалам!"

- Да вы что?! - не поверила Макарону Любаша.

- Артамонов не даст соврать, - обратился за подтверждением Макарон.

- Не дам, - сказал Артамонов. - Могу херру Маруггу скинуть на пейджер!

- Вот так и вы, Любаша, - выказал обиду переводчице Макарон. Швейцарцы пытаются объявить нам индульт, а вы с ними:"Салям алейкум! Салям алейкум!"

- Они же мне деньги платят, - стала объяснять свое положение Любаша.

- Ну и чтобы в нашем разговоре про WIFAG прекратить все алалы и поставить точку, - подпер бока руками Макарон и повел стрельбу на поражение, - спросите, Любочка, у господина Маругга, как они со своими ножиками чувствуют себя под нашими установками "ГРАД".

Любочка замерла. По ее мнению, сделка, а вместе с ней и задуманные Любашей посреднические проценты срывались. И тогда она решила не переводить последний вопрос, чтобы смягчить ситуацию.

Макарон заметил ее уловку и попросил перевести вопрос еще раз.

- Как они со своими ножиками чувствуют себя под нашими установками "Град", - повторил он для тех, кто забыл. - А вот ответ можно и не переводить.

Херр Маругг понял все без перевода. У него в глазах образовалось рисское обледенение, и он сразу заспешил угостить всю делегацию обедом.

- И давайте, Любаша, сделаем ему последний намек, - предложил уже в более дружеском русле Макарон. - Переведите, пожалуйста, что мы желаем откушать в кабаке у Чертова моста, где наш великий полководец Суворов переходил через Альпы. Там есть табличка, на которой все написано.

Любочка перевела.

- Туда не поедем, - уклонился от прямого столкновения Маругг. - Далеко. Мы пообедаем в традиционном швейцарском стиле. - И заказал места в морском ресторане, где гостям подали к огненной фондюшнице с горящим маслом мойву в сиропе, чтобы еще и самим жарить ее кусочки на палочках.

- Давненько к нам не заезжали русские, которые пьют красное вино, а не водку, - заметил херр Маругг, нахваливая недозрелую виноградную швейцарскую лозу.

- А вы спросите, Любаша, - попросил переводчицу об очередном Макарон, знают ли они этимологию русских слов "швейцар" и "вестибюль"?

- Сами спросите, пожалуйста, - заартачилась Любаша, словно опасаясь опистрахоза. - А то меня уволят.

- Нет, Любочка, уж вы спросите, - настаивал Макарон. - И, пожалуйста, при переводе не сглаживайте углов. У нас со швейцарцами сегодня официальный разговор! И если уж мы решили опустить их на миллион швейцарских франков, то, поверьте моему слову, обязательно опустим!

- Хорошо, я постараюсь, - согласилась Любаша и, набравшись смелости, приступила к переводу.

- И постарайтесь, Любаша, - попросил ее Макарон, - исход сделки зависит именно от вас. И переведите еще, что мы устали таскаться по горам, как бараны.

- Может быть, нам, наконец, покажут печатную машину?! - не выдержал херр Прорехов. - Cоздается впечатление, что они нам крутят мозги!

- Прямо так и переводить? - переспросила Шейкина.

- Так и переводите, Любаша, - сказал Прорехов. - Нам терять нечего. Кроме своих. И подпись - Цепей.

- Нам бы хотелось сначала изучить технику, чтобы не впарили какого-нибудь дерибаса, - придал себя беседе на равных старший печатник Толкачев, демонстрируя, что он остается на посту, хотя и основательно подзамерз.

- Прямо так и переводить? - не преминула переспросить Любаша.

- Так и переводите, Люба, - подчеркнуто осмелел Толкачев.

- Видите ли, - начал оправдываться Маругг, - все другие казенные покупатели из России, как только приезжали, сразу в горы на лыжах. И оттуда к теме покупки техники уже не возвращались. И мы боимся, что вы тоже...

- Понятно. Тогда извиняем, - сказал Макарон. - А мы, дурни, все бьемся над вопросом - спасти Россию или продать. И если спасти, то зачем, а если продать - то за сколько.

- Здесь и раздумывать нечего, - сказал херр Маругг.

- Вот именно, - согласился с ним херр Макарон, и они с херром Маруггом крепко обнялись, как ветераны.

Сделке - быть! - показалось Любаше.