Тринити

- Давно это было. Решило как-то мое военное начальство забаллотировать меня в одно местное болото. Расклеили плакаты, то да се, одним словом, все, как у взрослых. Один бомж даже посочувствовал мне. "За вас голосовал", бросил он мне мимоходом. И то приятно. Шли годы, смеркалось, и я стал замечать, что бомж мой знакомый заявляется ко мне каждое утро и - по имени-отчеству меня, по имени-отчеству. Откуда он меня так близко знает? мучался я. Ну ладно, прошли выборы Президента СССР, бомж встречает меня и опять - за вас голосовал, благодарствуйте, как будто я баллотировался на пост главы государства. И опять - по имени-отчеству, пытаясь всячески завязать светскую беседу. Общесоюзный референдум по Конституции прошел - он опять ко мне с почтением: за вас голосовал! Как будто я проект Конституции написал. Я чуть резьбу не сорвал на себе! Оказалось, все очень просто - мой плакат был присобачен на недосягаемой высоте аккурат над окошком пункта приема стеклотары. И ни ветры его не сдули, ни конкуренты не сорвали. Каждый свой день бомж начинал одинаково - выудит бутылки из контейнера - и сдавать. А над окошком - мой портрет со всеми реквизитами. Он на меня перекрестится и к пивному ларьку, а тут - я навстречу, живой уже. И все пять лет ему ничего не оставалось, как уважительно произносить: за вас голосовал! И по имени-отчеству, по имени-отчеству...

Подытоживая "политические среды", Макарон говорил:

- За голосами надо идти не в избирательные курии, а в сердце выборщика! - советовал он другим. - Чтобы навсегда имя-отчество запомнилось! Временщики нынче не пройдут! Ситуация в стране не та! На халяву не проскочит никто! Ты избирателя сначала накорми да напои, а уж потом требуй с него свободного выбора!

В заключение Макарон бросал поверх столов свой любимый и исчерпывающий лозунг:

- Задача власти - не мешать жить народу!

Чтобы придать политическим тусовкам социальную значимость и взывать к мировой общественности в случае выселения из "унитаза", Давликан был вынужден созвать международный симпозиум художников по созданию проекта Улицы породненных городов.

- Пусть мастера из побратимов наделают нам бесплатно множество вариантов, - грамотно рассуждал директор картины Давликан. Общение с "лишенцами" повлияло на него благоприятно, и он научился делать большие дела без особенных затрат. - Мы выберем лучший проект и под него соберем деньги с инвесторов. А если судебные исполнители активизируются по выселению нас отсюда, то в обнимку с художественными гостями мы дольше продержимся. Не станут же они выгонять на улицу приличных западных людей.

- Очень перспективная мысль, - наделил его даром провидца Макарон.

Давликан рьяно взялась за симпозиум. Наехала тьма участников. Под горячую руку Давликана попались немцы, французы и даже венгр Ласло Сабо из Капошвара. На вступительном банкете им подали вересковую настойку и нарезанную толсто докторскую колбасу с черным хлебом. Ласло Сабо никак не мог въехать в происходящее. Кроме дынной паленки, он в своей творческой жизни не умел пить ничего.

- Попробуй водки, - предложил ему Давликан и поднес граненый стакан.

Ласло попробовал вересковую и закусил колбасой. Понравилось.

А когда несколько позже Ласло Сабо попался на глаза Давликана снова, он уже сам аккуратно подходил к столу, наливал полный с верхом, методично выпивал и занюхивал корочкой. К вечеру его лицо уже не угадывалось на фоне зеленой куртки, а утром надо было приступать к работе.

Ласло спозаранку приволокся в галерею чуть живой и сел на пуфик.

- Не могу работать! - сдался он на поруки организаторам.

- Не переживай, мы твою голову мигом выправим, - приветствовал его Давликан, - айда к нам! - и подтянул к ящику пива. До обеда Ласло был твердо выставлен на обе ноги, а во все последующие дни он самостоятельно покупал вересковую, чтобы с утра обрести два добрых "Жигулевских".

Работа, которую он представил на суд жюри, потрясла умы специалистов. Выполненный из бристольского паспарту макет мясной лавки в виде заштопанного шатра стал апофеозом симпозиума. За внешностью Ласло Сабо, близкой уже теперь к перченым шпикачкам, угадывалась судьба человека, у которого от долгого общения с Давликаном произошел душевный надлом.

Дом на Озерной превратился в большое торжище. Таксисты заруливали туда с закрытыми глазами. Земельный комитет обнаружил расхождение по границам участка и принялся виртуально перемещать бетонный забор. Затеянная волочная помера вызывала бурю восторга, она зацепила Станцию по защите растений по соседству, и в нее, лишенную ворот, никто уже больше не смог въехать.

Наряду с земельным переделом возникли и другие неурядицы.

- А сейчас хор судебных исполнителей исполнит шлягер "Где деньги, где?", - объявлял Артамонов очередную группу экскурсантов.