Тринити

А весна продолжала лиходействовать. Откуда-то поперла зелень, распогодились до неузнаваемости денечки. Лучеиспускательная способность студенческих глаз заметно возросла. С парней в момент послетали пиджаки, девушки вообще разоделись во что попало. Как непокоренные вершины в альпийских лугах своих ситцевых платьев и сарафанов, завозвышались они над тротуарами и над всем мужским полом вообще. Люди стали неуправляемыми. Реша бродил понурый в поисках случайных встреч с Рязановой, Усов уклонялся от поползновений на него дюймовочки Кати, Забелин ворковал вокруг биологички Лены, Пунктус и Нинкин тоже держались молодцом. Рудик порывался на Ямал. Мурат зависал между семьей и занятиями. Не успевал он добираться до лекций после утреннего расставания с Нинелью, как тут же не успевал добраться до практических занятий после обеденного. Он уже почти усаживался на аудиторную скамейку, но наступала пора очередного рандеву с молодой женой. Встречи на снятой квартире с Нинелью и дочкой плавно перетекали одна в другую, и залежалые рапиры Мурата стали покрываться налетом окислов. Сам он исхудал и покрылся щетиной, но аэродромной кепки своей упорно не снимал. У них в горах принято так - женился, будь добр корми семью, а баловство с бутафорским оружием - дело начинающих мальцов, которые еще не пробовали на вкус молодую ослицу.

Об остальных товарищах по учебе и говорить нечего. Те и вовсе не пытались попасть на занятия. Даже для условного их отбывания.

Первомайские праздники как нельзя лучше вписались в трудовую неделю, без наложений на уик-энд. В итоге образовались целых четыре дня свободы и весны.

- Может, прокинем демонстрацию и рванем в какой-нибудь поход? По местам боевой и трудовой славы, например. Или партизанской? - почесал Усов за ухом, которое вяло улавливало песню о научном коммунизме преподавателя Рогожкина. - Устроим тематичекую красную вылазку. В борьбу за тотальный интернационализм пора вводить разнообразие. Это увеличит и подтянет интерес к термину, а также повысит действенность самого метода.

- А меня за вас всех потащат на бюро! - взвизгнул Клинцов. - И срыв мероприятия повесят на меня. Нет, давайте без всяких саботажей. Попрошу всех прибыть на демонстрацию, как положено. Считайте, что я оповестил вас под роспись всех до единого!

- Действительно, мы тут контрреволюционное стремалово учиним, а его горком на счетчик поставит, - заступился за Клинцова Усов.

- Но в таком случае мы потеряем целых два дня! - возразил ему Реша. - А устраивать такое сборище всего на одну ночь - суеты больше!

- Уж лучше тогда прибавить пару прогулов после праздников, - придумал Клинцов.

- А вот этого не надо! - не согласился староста Рудик. - За тотальную неявку привлекут скорее меня, чем тебя!

- Но ведь можно же назвать мероприятие маевкой, в память о первых политических пьянках за городом, на природе! - сообразил Нинкин. - И совместить приятное с полезным.

- Никаких маевок! - стоял на своем комсорг Климцов. - Я требую стопроцентного участия в демонстрации! В противном случае я никуда не плыву!

- Ну хорошо, отправиться в поход можно будет и после демонстрации, но только именно сразу по завершении, - снивелировал разговор Реша. - Не откладывать отправление на следующее утро. Изготовиться по полной выкладке накануне и рвануть прямо с шествия. В таком случае мы потеряем всего только один день. И денек придется присовокупить после праздников, чтобы получилось четыре.

- Ну день еще куда ни шло, а за два точно привлекут в деканат, - пошел на компромисс Рудик.

- А кто поедет? - спросил Артамонов. - В каком составе двинемся?

- Чисто мужская компания, я полагаю, - попытался заузить масштабы мероприятия Усов.

- Этот номер не пройдет, - вмешалась Татьяна. - Мы должны непременно сопровождать вас! - Едва она въехала в суть беседы, как из ее глаз тут же заструились перспективные лучи участия. Поглаживая овчарку Рогожкина, она дала понять, что в противном случае отпускает ошейник, и делайте тогда, что хотите.

Преподаватель Рогожкин был слепым. Но не отроду. С миром абстрактным его соединял висевший на груди портативный приемник, а с миром конкретным связывала собака-поводырь. И не только связывала, но и делала всю погоду на семинарах по научному коммунизму. По звонку Рогожкин усаживался за стол, а собака приседала у двери. Таким образом все опоздавшие отсекались, а если после звонка они пытались заглядывать в аудиторию, собака дико рычала. Потом она помогала Рогожкину вести семинар: ловила лишние движения подначальных и подавала знак хозяину. Подсмотреть ответ в книжке было бесполезно - собака моментально все пресекала. Рогожкин знал: раз собака суетится, значит, отвечающий листает какое-нибудь пособие.

- Закройте учебник! - говорил Рогожкин, приподнимая голову немного вверх. - Я отличаю ваш язык от книжного!