Трио. Кто отец?

В его глазах читается интерес к моей реакции. Настороженный интерес.

- Хорошо, - как можно более спокойно отвечаю я, хотя в душе - эмоциональная буря, в которой преобладает беспокойство.

Я - живой человек. Я - женщина. Всего лишь женщина. И мне не всё равно на Артурову боль. Я знаю, что известие о том, что я хочу остаться с Ромой - будет для него ударом. А ещё я знаю, что честность у этих двоих мужчин, бывших друзей, возведена в незыблемое правило. И знаю, что Артур узнает о том, что произошло ночью. Мне неуютно. Хочется убежать и спрятаться.

Рома поднимает руку и вскоре оставляет несколько тысячных купюр в небольшой кожаной папке коричневого цвета. Мы встаём, надеваем верхнюю одежду, берём ракетки и выходим во двор. Холодные снежинки падают на лицо, щекочат нос. Здесь очень красиво: молодые ели в снегу, извилистые белые дорожки, на которых отпечатываются чистые следы наших ботинок.

- Нервничаешь? - спрашивает меня Рома, когда мы проходим через здание и выходим на автомобильную стоянку, где ждёт его заснеженный теперь "Мерседес".

- Да, - пряча глаза, говорю я.

Рома ничаего не отвечает мне. Машина отвечает тихим двойным кряканьем на нажатие им брелка. Мы садимся и вскоре "Мерседес" набирает скорость на трассе, с обеих сторон окружённой высокими заснеженными соснами.

Чуть шумит печка. Тёплый воздух заставляет меня снять расстёгнутое пальто и, аккуратно сложив, бросить на заднее сиденье.

- Ты как? - на секунду повернувшись ко мне, спрашивает Рома. - Не тошнит?

- Нет, - отвечаю я.

- Это хорошо.

- Да.

- Будет тошнить - скажи.

- Хорошо.

Разговор не клеится. Знаю, что мы оба на нервах. Но Рома такой человек, что если надо, умеет скрывать эмоции. Как я смогла уже неоднократно удостовериться, он, несмотря на горячий темперамент, в принципе очень сдержанный мужчина. Однако, как бы он их не скрывал, я едва ли не кожей чувствую его напряжение. Впечатление, что будь здесь электрические лампочки - они бы полопались.

- Хочешь, включу музыку? - как-то очень уж безэмоционально спрашивает он.

- Да.

С учётом моего вкуса он выбирает волну. Останавливаемся на "Радио Джаз". Труба, саксофон, пианино. Красивые переливы. Скорость. Бегающие туда-сюда по стеклу дворники, разгоняющие налипающий на лобовое стекло снег.

- Ром...

Он бросает на меня взгляд:

- Да?

- Ром, я не знаю, как ему говорить всё это... Я не уверена, что смогу.

- Тебе и не надо. Я сам всё скажу. Но он задаст вопросы. Это точно. И задаст их тебе. И они будут неудобными. Плюс ко всему, мы не знаем, кто отец ребёнка, которого ты носишь. Это всё усложняет. Но на нём та же степень ответственности, что и на нас. И поэтому тут нет виноватых. Есть только участвующие.

- Я понимаю... Но... Просто... - судорожно ищу слова. - Просто, пойми меня, я...

- Я понимаю, Маш, - мягко говорит он. - Правда, понимаю. То решение, которое ты приняла, было немного скоропалительным. Под воздействием момента. Так не бывает, что сначала дорожишь обоими, а потом - раз - и второй совершенно не нужен. При том, что никак в твой адрес не согрешил. Я это понимаю, Маш. Не терзайся. Приезд Арта нужен ещё и поэтому. Чтобы ты смогла понять саму себя.

- Ром... - я поворачиваюсь вполоборота к нему. - Я не переспала бы с ним.

- Верю, - глядя на дорогу, едва заметно кивает он.

- Не веришь, - покачав головой, говорю я. - Не веришь. Я чувствую это.

Несколько секунд он молчит. По играющим на скулах желвакам, вижу, что ему не нравится это направление разговора. При этом у меня не создаётся никакого впечатления, что он зол. Однако напряжён, и это реально чувствуется.

- Давай так, - спокойно говорит он. - Я не не верю. Я сомневаюсь. И, согласись, имею на это полное право.

- Да, понимаю, - тихо отвечаю я.

- Это не вопрос какой-то твоей распущенности или чего-либо подобного. Даже не думай об этом. Я считаю тебя очень порядочным и разборчивым в личных и интимных связях человеком. Просто я отдаю себе отчёт в том, что сначала ты приехала ко мне. Но могло быть иначе. И дальше начинается вот это вязкое "если бы, да кабы". Как известно, история не терпит сослагательных наклонений, однако у меня нет уверенности в том, что обаяние Артура и твоё тёплое к нему отношение не сыграли бы роль дополнительных катализаторов. И ты сама не знаешь, как себя повела бы. Исходим из того, что есть. Я чувствую то, что важен и нужен тебе. И это взаимно, Машуль. Поэтому не парься. Просто дай мне время осмыслить это всё и понять, как себя дальше вести. Хорошо?

- Хорошо.

- Ну и славно, - чуть выдыхает он. - Мы сейчас встретим Артура в аэропорту и, честно говоря, у меня пока нет чёткого понимания того, как на него всё это вывалить. Всё-таки мы везём ему три совершенно оглушающие новости. Ты беременна. Мы переспали. Ты не хочешь к нему ехать на следующие выходные. Жёстко, согласись.

- Да, я понимаю, - куснув губу, отвечаю я. - А что ты ему сказал, когда позвонил?