Трио. Кто отец?

Когда я впервые узнала в кабинете врача-узиста, приятной женщины со строгой внешностью интеллигентного доктора, что в моём животе живёт девочка, я успела подумать сразу столько всего... И конечно же вспомнила свой сон... и светловолосую девчушку с голубыми глазами в нём... Совсем непохожую на Рому. Но очень похожую на другого мужчину...

Теперь, когда я знаю, что Артур перестал пить и уехал на ПМЖ в Германию, мне спокойнее за него. Но волнение на тему предстоящих родов и такой внешности дочери, которая так или иначе будет напоминанием об Артуре, по прежнему бепокоит меня.

И это единственное, что меня беспокоит.

Впрочем, сейчас не беспокоит даже это.

Потому что здесь, на берегу Средиземного моря, где кругом слышится итальянская и английская речь, и где Рома обнимает меня сзади, мне как-то по особенному хорошо.

Глава 35

Стараясь унять панику, тихонько бужу мужа. Шевеля его рассслабленной рукой, шепчу его имя.

За окном раннее солнечное утро. За окном - просыпающийся Питер.

Рома сонно приоткрывает глаза, чуть осоловело смотрит на меня, пытаясь понять, ччто я от него хочу.

- Ромочка... Милый...

Он приподнимается на кровати, сонно моргает, зевает, берёт меня за руку смотрит в глаза.

- Что случилось, родная?

Голос спросонья хриплый и низкий, но интонации - самые нежные. А ещё слышится некоторое волнение.

- У меня... воды отошли...

Он быстро усаживается ровнее, принимается сосредоточенно оглядываться, встаёт. Спешно хватает трусы и джинсы, спешно одевается:

- Щас, маленькая, щас. Ща всё будет. У нас всё готово, не переживай. Лучший роддом, спокойно доедем. Всё будет хорошо.

Похоже, он теперь волнуется не меньше моего. Но когда он волнуется, сстараясь скрыть это, он становится очень сконцентрированным, и мне становится легче. Потому что так он берёт ситуацию под контроль.

Спустя пять минут мы уже заходим в лифт. Ещё спустя минуты три - садимся в машину.

- Как ты? - обеспокоенно взглянув на меня, спрашивает Рома.

Он поворачивает ключ и машина принимается урчать мотором.

- Всё хорошо, - киваю я.

Он молча кивает в ответ и спустя несколько секунд "БМВ" трогается с места и, выехав со стоянки, принимается набирать скорость. Поправляю ремень безопасности так, чтобы он не давил на живот. Удивительно, но я уже почти не волнуюсь. Мне с Ромкой как-то очень спокойно. Знаю, что всё будет хорошо. Просто знаю и всё. За те месяцы, что я с ним живу, у меня сложилось чёткое понимание - за ним, как за каменной стеной. Без истерик, без обвинений кого-либо, без суеты он решает любые проблемы. И чаще - превентивно.

А тут вообще не проблема. Тут - скорое счастье настоящего материнства.

Встреча впереди. Долгожданная встреча.

* * *

Детский плач. Моя слабая улыбка. Ко лбу клеится мокрая от пота прядь волос. Лежу на спине, пытаясь осознать важность и ценность этого момента. И не толком не могу. Настолько важность и ыценность - велики.

- Девочка.

Ты ж моя хорошая... Ты ж моя нежность... Ну чего ты так надрываешься... Иди к маме скорее...

Я торопливо усаживаюсь и мне протягивают её. Сморщенную, то скривившуюся, то кричащую, такую крохотную и такую любимую, и я чувствую, как от частья у меня на глаза наворачиваются слёзы... Господи... Любовь моя... Зайка моя... Чудо моё крохотное... Ребёночек мой... Лизка... Лизонька... Господи какое же счастье... Грудь распирает...

Не проходит и минуты, как она затихает, забавно морща носик, лёжа щёчкой на моей груди. Она не сосёт пока, просто притихла, и я чуть взволнованно смотрю на улыбающуюся акушерку.

- Не волнуйтесь, - поймав мой взгляд, отвечает она. - Это нормально. Срыгнёт околопложные воды и будет сосать. Здоровая, прекрасная девочка. Всё хорошо.

Прекрасная... Да... Самая прекрасная на свете... Глазастая какая, обалдеть... Чудо моё сморщенное... Улыбаюсь, а слёзы текут... От счастья текут... От счастья...

И в том числе потому, что она, даже такая вот крохотная и сморщенная - вылитый отец...

Глава 36

- Не.

Качаю головой, давай понять, что мне не нравится.

- А эти? - Рома прикладывает к отштукатуренной и отшпаклёванной стене новый кусок обоев - нежно голубой с вертикальными плавными белыми линиями. Приподнимает чуть выше, выравнивает, чтобы я поняла, как это будет выглядеть.

- Нн... ну... неплохо. Лучше, чем оранжевые точно. Но эти скорее для мальчика, мне кажется...

Рома улыбается:

- Потому что голубые?

- Ну... да...

Он тихо смеётся:

- Так ты сама не хотела розовые.

Вздохнув, развожу руками.

- Голубые тоже не очень. Давай другие посмотрим?

- Давай. Тут ещё смотреть и смотреть.

Он быстро сворачивает кусок обоев в рулон, бросает его в кучу прежних, и вынимает из сумки новый.

- Придира моя, - произносит он, разворачивая его на стене.

И говорит нарочито серьёзно, но пока он прикладывал рулон, я успела увидеть улыбку на его губах. Рома поворачивается ко мне, кивает на белый кусок обоев с нежно-сиреневым волнистым узором.

- Хорошие, - киваю я.

- Чё, серьёзно? - удивляется он.

- Да. А что? Тебе не нравятся?

- Нравятся, - баском подтверждает он, а затем ухмыляется: - Просто они мне тоже нравятся.

- Так классно же.