Трио неизвестности

– Как ты знаешь, на борту… э-эээ… «Амуша» геологов нет. Поэтому мессер предложил мне пройти… э-эээ… краткий курс геологии…

– Энди, – безошибочно определил Чира, усаживаясь на валун, – нашёл золото?

– Я… э-эээ… провожу разведку…

– Знаю, – зевнул Бедокур.

– Зачем тогда спрашиваешь? – осведомился алхимик, поправляя очки.

– Мне нравится, как ты открываешь рот, – ответил Чира и благодушно пояснил: – Мы сейчас третий маршевый тестировали, что-то он неидеально отрабатывал в походе, и я почти ничего не слышу.

– Врёшь, – решительно сказал Мерса и столь же решительно отвернулся от шифбетрибсмейстера, однако если Чира хотел поговорить, отвязаться от него было нереально. А поскольку деликатностью Бедокур не отличался, общение с ним, даже в тонких материях, получалось весьма прямолинейным.

– Давно хотел спросить, Энди, ты что, правда склеил ведьму?

– Я… – Алхимик решительно повернулся к шифбетрибсмейстеру и возмущённо произнёс: – Потрудись говорить об Аурелии…

– С уважением, я знаю. – Чира зевнул.

– И не забывай, что… э-эээ… говоришь о ведьме, которая может залезть тебе в голову и…

– Интересно, что она там найдёт? – Чира зевнул снова и приступил к серьёзным расспросам: – У тебя с ней серьёзно?

– Э-эээ… – Мерса посмотрел на зажатое в руке кайло. – Какое твоё дело?

– Ты ведь понимаешь, что эта связь… – Алхимик обжёг Бедокура таким взглядом, что здоровяк осёкся: – Отношения? – Ещё один взгляд, не менее яростный. – Любовь?

Мерса стал спокойнее.

– В общем, ты ведь понимаешь, что такие чувства к такой женщине не могут не отразиться на твоей ауре? – предельно серьёзно спросил Чира. – И я хочу подарить тебе знаменитый узийский амулет «Вечность», хранящий любовь…

– Не нуждаюсь, – отрезал Мерса. Ну… попытался отрезать.

– …двух сердец на протяжении указанного отрезка времени, – невозмутимо закончил шиф, после чего одной рукой развернул вновь отвернувшегося алхимика лицом к себе, а второй – протянул ему раскрытую коробочку, в которой изумлённый Мерса увидел два тонких переплетённых кольца.

– Их выточили из цельного изумруда, – рассказал Чира, глядя на зеленоватые кольца.

– Потратили такой изумруд, чтобы сделать амулет? – изумился Энди.

– Однажды ты поймёшь, что изумруд – это просто камень. – Бедокур закрыл коробочку, сунул её ошарашенному алхимику в карман и поинтересовался:

– Кстати, где ведьма?

– С Галилеем, – машинально ответил Мерса.

– Отмечают?

– Что они могут отмечать? – не понял алхимик. – Они работают.

– С Галилеем? – удивился шифбетрибсмейстер.

– И с Хасиной.

Бедокур закатил глаза.

///

– Я подготовил нужные препараты, – сообщил медикус, раскрывая походный несессер. – Они в порошках, но здесь должна быть вода… – Он подошёл к бару, взял с полки кувшин и наполнил хрустальный бокал. – Го-тово.

– Зря суетился – у меня достаточно большие запасы разных препаратов, – хмыкнул лежащий на диване Квадрига.

– Аурелия сказала, что нужны особые смеси.

– Я бы составил.

– Тоже мне специалист.

– Не хуже некоторых, ипать-копошить, не хуже некоторых. – Однако продолжать спор астролог не стал: послушно высыпал на язык порошок, запил большим глотком воды и вновь улёгся. – Когда подействует?

– Скоро, – ответил Хасина. И перевёл взгляд на ведьму: – Я могу остаться?

– Если Галилей не против, – негромко ответила синеволосая.

– Зачем ты здесь нужен? – осведомился Квадрига.

– Порошок сильный, – сказал медикус. – Хочу быть рядом.

– Хочешь – будь. – Астролог закрыл глаза.

Ведьма кивнула, и Хасина уселся в кресло.

Поскольку все офицеры отправились на Урию или были заняты делами, Аурелия решила провести сеанс в кают-компании. Получила разрешение от Помпилио, договорилась с медикусом, позвала астролога и теперь медленно ходила вокруг дивана, машинально разминая пальцы.

– Я надеюсь, что прошлый сеанс, который мы провели в Пустоте, сорвал или ослабил блоки, не позволяющие тебе вспомнить прошлое.

– Чужие блоки? – вдруг спросил Квадрига.

– Твои блоки, – твёрдо ответила синеволосая. – Я не увидела вторжения в твою голову, Галилей, всё, что ты забыл, ты забыл сам.

– Возможно, у меня был веский повод, ведьма, – произнёс астролог.

– Возможно, без тех твоих знаний нам не уйти из Трио, – в тон ему произнесла ведьма.

– Может быть. – Квадрига вновь закрыл глаза.

И провалился в небытие – порошок подействовал.

Хасина затаил дыхание.

Аурелия уселась на стоящий около дивана стул, положила ладони на лоб астролога, что-то прошептала, а когда закончила – медикус едва сдержал изумлённое восклицание: Галилей открыл глаза и уставился на ведьму. А она – на него. Ни он, ни она не мигая смотрели друг на друга, явно пребывая не здесь. Точнее, Галилей – здесь, но не управляя собой, а ведьма – в нём, абсолютно погрузившись в сознание астролога.

И словно окаменели.

Не мигали и не шевелились.

Не видя ничего вокруг. Не реагируя ни на что вокруг.

– Так вот как это происходит, – прошептал медикус.

Минуты через три он поднялся с кресла, медленно обошёл застывшую пару, допил оставшуюся в бокале воду – во рту пересохло, постоял, но перебороть научное любопытство не сумел: медленно подошёл и пощупал Галилею пульс. Затем – ведьме.