Трио неизвестности

– Я вижу, что ты человек опытный, я таких за версту чую. Девяносто два, и это последнее слово.

– Вы умеете вести дела, уважаемый, но у меня четверо детей, жена-мотовка и три бывших жены, чьих детей я поклялся содержать. Сто тридцать.

– Дети хоть от тебя, сынок?

– Не надо меня обижать. И не жабывайте, что мы говорим о крупном опте. Вряд ли вам часто приносят столько песка.

– Сколько? – поинтересовался старик.

– Триста унций.

– У тебя с собой триста унций?

– Да.

Несколько мгновений изумлённый скупщик переводил взгляд с ИХ на Крачина и обратно, после чего покачал головой:

– А ты рисковый парень, сынок. Я понял, что ты ушлый, но что настолько смелый… Прими уважуху, сынок, ты сумел меня удивить.

Суперкарго склонил голову, с достоинством принимая слова старика и прищурился:

– Теперь удиви меня ценой.

– Сто пятнадцать грандов. Больше не проси – не дам.

– Договорились.

Бабарский развязал второй мешочек, а скупщик переставил весы с полки позади себя на прилавок.

– Нужен какой товар? Оружие? Наркотики?

– Нет, только наличные. Мы поиждержались.

– В горах?

– По дороге.

– Собираетесь расслабиться?

– Думаем об этом.

– Не советую напиваться «У болтливой Молли» – там пасутся совсем отмороженные головорезы, даже днём беж штанов оставят.

– Только «У Молли»? – притворно удивился ИХ.

– Ну, тут вежде могут раждеть, так что светить лопатником не советую.

– Мы ребята осторожные.

– Охотно верю.

– Но плохо относимся к тем, кто наводит на нас жнакомых бандитов.

– На этот счёт можешь не беспокоиться: меня все жнают как Честного Диогена, и это имя я жаработал честно.

– Имя «Честный Диоген» ты жаработал честно?

– А как иначе?

– Я просто уточнил.

После этого собеседники замолчали и следующие десять минут обменивались лишь короткими репликами: взвешивание золота и пересчёт денег требуют внимания. Расстались, если можно так выразиться, почти добрыми друзьями: скупщик приглашал заходить ещё, Бабарский невнятно обещал рекомендовать Честного Диогена всем своим друзьям.

Выйдя из лавки, они уселись на мотоциклету, за которой честно присмотрел охранник Честного, и Бабарский негромко произнёс:

– Первый экжамен сдали успешно. Подожрений не выжвали. Всё хорошо.

– Ты можешь хотя бы здесь говорить правильно? – поморщился Крачин.

– Не могу и тебе жапрещаю. Пока мы в рейде – следи за говором. Если не уверен, что справишься – молчи. Не хватало ещё, чтобы в нас определили инопланетников.

Аксель вздохнул… и промолчал.

* * *

Ремонт цеппеля в полевых условиях – та ещё радость. Сложный ремонт цеппеля в полевых условиях – «проверка боем» для команды. Сложный ремонт повреждённого в бою и совершившего жёсткую посадку цеппеля в полевых условиях, на чужой планете, без эллинга, стационарного оборудования, профессиональных ремонтников и необходимых запасных частей – задача почти невыполнимая. Но капитан Жакомо был преисполнен решимости с ней справиться.

И в этом ему крепко помогли «Шидун» и «092»: поделились материалами, инструментами, специалистами, да к тому же организовали доставку с разбитых цеппелей противника нужного оборудования и запасных частей. Подбитые корабли пребывали в ещё более плачевном состоянии, чем «Дрезе», но кое-что с них снять удалось, после чего вероятность благополучного исхода ремонта грузовика перешла из разряда «только если случится чудо», в «может быть получится». Жакомо и его ребята так сильно поверили в успех, что даже отлёт «Шидуна» и «092» не испортил им настроения. Наоборот: цепари шутили, смеялись и просили «оставлять по дороге указатели, чтобы наш астролог не заблудился». А после того, как корабли скрылись за горизонтом, – ещё усерднее взялись за работу, собираясь «поскорее догнать ребят, а то и вовсе их опередить». Ремонт самого «Дрезе», ремонт снятых с других кораблей устройств и установка их на «Дрезе», добыча водорода… дел у цепарей хватало, к ночи они с ног валились от усталости, с трудом приходили в себя за несколько часов сна и снова принимались за работу. Никаких поблажек. Никакого безделья. Старый Жакомо поднимался раньше всех, а ложился позже всех, только после того как лично убеждался, что поставленные на день задачи выполнены, цепари накормлены, а часовые не спят. Да, он не трудился на тяжёлых работах, но дни проводил на ногах, ободряя подчинённых словом и демонстрируя железную волю – именно так, как должен был действовать настоящий командир.

И, разумеется, Жакомо первым узнал о возвращении «092». Капитан как раз находился на мостике, когда сидящий на «макушке» наблюдатель сообщил о появлении на горизонте цеппеля, однако насторожиться никто не успел, поскольку почти сразу же в эфире прозвучало несколько отрывистых, походящих на помехи сигналов, которые лингийцы выбрали в качестве пароля – «092» сообщил о своём прибытии.