Сподо́би, Го́споди, в день сей без греха́ сохрани́тися нам. Благослове́н еси́, Го́споди, Бо́же оте́ц на́ших, и хва́льно, и просла́влено И́мя Твое́ во ве́ки. Ами́нь. Бу́ди, Го́споди, ми́лость Твоя́ на нас, я́коже упова́хом на Тя. Благослове́н еси́, Го́споди, научи́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Влады́ко, вразуми́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Святы́й, просвети́ мя оправда́нии Твои́ми. Го́споди, ми́лость Твоя́ во век, дел руку́ Твое́ю не пре́зри. Тебе́ подоба́ет хвала, Тебе́ подоба́ет пе́ние, Тебе́ сла́ва подоба́ет, Отцу́, и Сы́ну, и Свято́му Ду́ху ны́не, и при́сно, и во ве́ки веко́в. Ами́нь.
Во вре́мя о́но, моли́ Пила́та Ио́сиф, и́же от Аримафе́а, сый учени́к Иису́сов, потае́н же стра́ха ра́ди иуде́йска, да во́змет Те́ло Иису́сово: и повеле́ Пила́т. Прии́де же и взят Те́ло Иису́сово. Прии́де же и Никоди́м, прише́дый ко Иису́сови но́щию пре́жде, нося́ смеше́ние сми́рнено и алби́но, я́ко литр сто. Прия́ста же Те́ло Иису́сово, и обви́ста Е́ ри́зами со арома́ты, я́коже обы́чай есть иуде́ом погреба́ти. Бе же на ме́сте, иде́же распя́тся, верт, и в ве́рте гроб нов, в не́мже николи́же никто́же положе́н бе. Ту у́бо пятка́ ра́ди иуде́йска, я́ко близ бя́ше гроб, положи́ста Иису́са.
Лю́дие злочести́вии и беззако́ннии, вску́ю, поуча́ются тще́тным? Вску́ю Живота́ всех на смерть осуди́ша? Ве́лие чудо, я́ко Создатель ми́ра в ру́ки беззако́нных предае́тся, и на дре́во возвыша́ется Человеколю́бец: да я́же во аде ю́зники свободи́т, зову́щыя: Долготерпели́ве Го́споди, сла́ва Тебе́.
Днесь зря́щи Тя, Непоро́чная Де́ва, на Кресте́, Сло́ве, возвышаема, рыда́ющи Ма́тернею утро́бою, уязвля́шеся се́рдцем го́рце, и стеня́щи боле́зненно из глубины́ души́, лице́ со власы́ терза́ющи, те́мже и пе́рси бию́щи взыва́ше жа́лостно: увы́ Мне, Боже́ственное Чадо! Увы́ Мне, Све́те ми́ра! Что́ заше́л еси́ от о́чию Мое́ю, А́гнче Бо́жий? Те́мже во́инства Безпло́тных тре́петом содержи́ми бяху, глаго́люще: непостижи́ме Го́споди, сла́ва Тебе́.
На дре́ве ви́дящи ви́сима, Христе́, Тебе́, всех Зижди́теля и Бо́га, безсе́менно ро́ждшая Тя, вопия́ше го́рько: Сы́не Мой, где добро́та за́йде зра́ка Твоего́? Не терплю́ зре́ти Тя непра́ведно распина́ема: потщи́ся у́бо, воста́ни, я́ко да ви́жу и Аз Твое́ из ме́ртвых тридне́вное Воскресе́ние.
Слава,
И ныне,