Триокала. Исторический роман

– Я тоже, – широко улыбаясь, ответил Варий. – Догадываюсь, что ты вернулся не так давно.

– Я вошел в город, когда уже начало темнеть.

– Если так, то у меня, кажется, есть новость для тебя, дорогой мой Мемнон. О, это радостная новость! Крепись, дружище, чтобы не упасть!..

У Мемнона сильно забилось сердце, и он схватил фрегеллийца за плечи.

– Ну, говори!..

– Ювентина! Она жива!

– Благодарение богам! Клодий не ошибся! – едва слышно прошептал Мемнон, и глаза его увлажнились слезами.

Варий смотрел на него с несвойственной ему нежностью.

– Сейчас она у Видацилия, – продолжал он. – Такая же красавица, как и прежде, даже еще краше… Клянусь Юпитером, я безмерно рад за вас обоих!..

В это время подошел хозяин таверны и обратился к Мемнону:

– Это ты звал меня, юноша? Чего тебе надо?

– Я хотел попросить тебя разыскать кого-нибудь из лодочников. Мне необходимо как можно скорее переправиться в Лаккийскую гавань с предварительным заходом на остров. Я хорошо заплачу и тебе, и лодочнику. Только поторопись. Мне нужно попасть туда до рассвета.

– Хорошо, – кивнул головой хозяин, – попробую договориться с Агенором… Если, конечно, этот поклонник Диониса годен сегодня на что-либо, – с сомнением добавил он и направился в дальний угол таверны, откуда слышалась нестройная песня, исполняемая хором гнусавых голосов.

– Пойдем, я хочу познакомить тебя со своими друзьями, – сказал Варий. – Признаюсь, я не мог удержаться от того, чтобы не поведать им о тебе. Все они знают от меня о твоей необыкновеннной храбрости и… обо всем остальном.

И он увлек Мемнона к столу, за которым сидели три человека, спокойно беседовавшие друг с другом.

– Друзья мои! – торжественно обратился к ним Варий. – Представляю вам этого юношу. Это Мемнон Александриец, о котором я столько раз вам рассказывал…

И Варий стал по очереди знакомить Мемнона со своими друзьями: сначала с латинянином Сальвием, седоволосым и болезненным с виду человеком лет пятидесяти пяти, затем с сирийцем Дамаскидом, своим геркулесовским телосложением похожим на атлета из цирка, и, наконец, со смуглым еще молодым красавцем Афинионом родом из Киликии.

Мемнону этот киликиец чем-то напомнил жизнерадостного тарентинца Сатира, которого он уже оплакал в душе, считая его погибшим в сражении под Казилином.

Для человека подневольного Афинион имел довольно щегольской вид. На нем был расшитый узорами хитон с короткими рукавами. В ушах, по обычаю восточных народов, блестели золотые серьги. Мемнон, пожимая руку киликийцу, невольно вспомнил, что и Сатир носил серьги.

По требованию Вария раб-слуга принес кратер с вином.

Мемнон едва успел сделать глоток из своей чаши, как хозяин таверны подвел к нему лодочника Агенора, который после чрезмерных возлияний нетвердо стоял на ногах и еле ворочал языком.

Первым делом лодочник заявил, что перевоз будет стоить не менее трех драхм – плата просто немыслимая, если учесть, что поденному сицилийскому рабочему в страдную пору платили по одной драхме в день. Однако Мемнон, не торгуясь, тут же расплатился с лодочником, достав из своего пояса четыре римских денария43, один из которых достался хозяину таверны за его хлопоты.

– Я провожу тебя, – сказал Варий Мемнону.

Вслед за лодочником, который двигался, шатаясь из стороны в сторону, друзья вышли из таверны.

Агенор привел друзей на берег моря к тому месту, где возле растянутых на шестах сетях рыбаков, зарывшись носом в песок, лежала его большая плоскодонная лодка.

– Ждите меня здесь… я схожу за веслами, – хрипло выговорил лодочник и исчез в темноте.

Мемнон стал распрашивать Вария о Ювентине.

– Когда ты видел ее в последний раз?

– Минувшим вечером. Я пригласил ее на наше тайное собрание в Теменитской роще.

– В этом была необходимость? – быстро спросил Мемнон.

– Я не стал бы вовлекать ее в опасное дело из-за пустяков. Она помогла придать больше уверенности тем, кто недавно посвящен в наш заговор. Прости, но я уговорил ее выступить на собрании от твоего имени.

– От моего имени? – изумился Мемнон.

– Если бы ты видел, как у всех собравшихся загорелись глаза, когда Ювентина сообщила, что храбрейший Мемнон Александриец – ее муж и влиятельный человек на Крите. Всем им я рассказал, что ты обещал доставить в Сицилию большую партию оружия, а Ювентина подтвердила мои слова…

– Ты слишком торопишь события, – покачал головой Мемнон. – Я, как и обещал, говорил с Требацием, но, к сожалению, он еще не принял окончательного решения о поставке оружия.

– Догадываюсь, почему. Не верит, что здесь затевается что-то серьезное? – спросил Варий.

– Именно. Но ты можешь рассчитывать на четыреста пятьдесят комплектов полного дорийского вооружения, которые я заказал на Крите. По возвращении в Новую Юнонию я найму корабль, и он доставит груз в условленное место…

– Ты потратил на оружие собственные деньги? – воскликнул фрегеллиец.

– Половину из того, что припрятал когда-то в развалинах Феста.

– Благородный юноша! Пусть боги будут всегда милостивы к тебе за твою бескорыстную помощь делу угнетенных! – расстроганно проговорил Варий. – Когда мы еще увидимся? – тут же спросил он.