Трёхцветная жизнь Оливера Дэвиса: Английское расследование (СИ)

Это вполне могли быть схватки. Хотя я не испытываю уверенности. Вполне могут быть ложные. Самое разумное решение — ждать, — поразмыслив, она решила не беспокоить Оливера, хотя в сущности Май прикрылась этим, тогда как на самом деле одолевал её страх.

— Ух! Да кто ж знал, что это так больно?! — запыхтела она минут через десять, напрягаясь до того, что пальцы на ногах поджались.

— Что?! — Монах как курица-наседка подскочил. — Это ведь оно?! Оно?!

— Да что оно-то?.. — поморщившись, Май снова поёрзала на диване.

— Ну это… Ребёнок и роды… Это оно, да? — он закидался взглядом, то на Май, то на Аяко.

— Мне начинает казаться, что мой совет Нару должен был адресован не ему, а тебе, — ещё болезненнее засмеялась и заулыбалась Май. — Это мой первый раз, так что я имею уверенности не больше твоего. Подождём ещё чуть-чуть…

Спустя минут восемь её страдания продолжились.

— Май, кажется, это схватки, — задумчиво сказала жрица. — Скоро интервалы будут всё меньше и меньше. Я подгоню машину, а вы выходите. Поедем в больницу.

Сомнение и тревога гложили Май до стен больницы, где вели её беременность.

— Надо бы сообщить Нару, — сказал Монах о своих мыслях, помогая Май выходить из машины.

— Да он уже здесь, — ответила ему Аяко, заметив того через стеклянные двери больницы.

Оливер стоял рядом с медсестрой и, по всей видимости, ожидал их приезда.

— Первый раз вижу, чтобы муж раньше жены в родильное приезжал, — поразилась медсестра, когда помогала Май присесть в кресло-каталку.

— Ты забыла кофту в машине, — Нару наклонился к жене, и чтобы смягчить её удивление поцеловал в голову.

— А как же библиотека? Как твоя речь?.. — Май как заведённая начала беспокоиться и совсем не о том.

— Мадока обо всём позаботится, — ответил он спокойно, придерживая Май за руку.

Когда начались очередные схватки, она сильно сжала его ладонь.

— Долго ещё? — спросил он у копошащейся возле стойки медсестры. — Моей жене нужна медицинская помощь.

— Уже всё, — ответила она. — Вам нужно заполнить эти документы, и на этом мы вас оставляем.

После этого Май увезли вглубь хорошо освещённых коридоров.

— Можно попить кофе, — предложила жрица. — Мы здесь можем и ночь провести. Очень повезёт, если она к вечеру отмечается.

— К тому времени я сгрызу все ногти, — Монах так нервничал, что заходил из стороны в сторону.

— Если что, на ногах ещё десять есть, — пошутила Аяко, после чего похлопала его по плечу. — Всегда тяжелее тем, кто беспокоится в одиночестве.

Поняв намёк, Такигава перешёл в режим дружеской поддержки.

— Не переживай, — он хлопнул Оливера по спине хотя тот ещё не успел заполнить все документы. — Заканчивай с бумажками, и пойдём нарезать круги по коридору вместе.

— Да я счастливец! — иронично проговорил он.

— А по-другому это назвать никак нельзя, — заметил Монах с тем же задором. — Ты только ничего не трогай, — подумав, он сморщил лоб. — Это всё-таки больница…

Девять часов вечера.

Команда SPR не в полном составе, а именно: Нару, Монах и жрица, ожидая вестей, немного задремали в больничных креслах.

— Мистер Дэвис, мистер Дэвис… — Оливера затормошила та же медсестра, что встретила их четыре часа назад. — Ваша жена уже в палате. Вы можете к ней зайти. У вас родилась замечательная девочка. Поздравляю!

Тихий голос этой девушки расплывался в сознании Нару. Ещё восемь месяцев назад, когда он узнал, что Май ждёт ребёнка, он уже почувствовал всю силу родительской ответственности, сейчас же чувства были иными. Волнение, страх перед будущим: «А будет ли этот ребёнок меня любить? Будет ли она послушной и любознательной?» — крутилось у него в голове, и какое-то нетерпение — увидеть, увидеть их поскорее, не забыть поблагодарить Май и должным образом поприветствовать дитя.

— Пойдём, — Аяко тихонько подтолкнула его со спины и зашла следом за ним в палату.

Май сидела на койке раскрасневшаяся (в палате было тепло), улыбающаяся. На руках она держала маленький свёрток, со стороны которого доносилось кряхтение и младенческий запах. Этот запах было несложно понять, так как пахло плотью и влагой. Когда она услышала дверной щелчок, то подняла голову и широко улыбнулась.

— Твой папа пришёл на тебя посмотреть. Не подведи меня, — она мило дала наставление новорождённой дочери, зазывая тем самым Нару поближе.

Когда он подошёл, то увидел всё своими глазами. Сейчас было сложно сказать, на кого больше походила девочка — на него, или на Май. У неё было круглое лицо, большие по-настоящему чёрные глаза, которые ко всему прочему слезились, красновато-розовая кожа, как и у многих младенцев и много тёмных вьющихся волосиков, не успевших к этому времени обсохнуть.

Почувствовав смену уверенных материнских рук на скованные движение отца, девочка закапризничала.

— Покачивай её, — Аяко передержала Оливера за руки и показала, как надо качать. — Уже лучше. Так она успокоится.

— Это помогает, — согласился он, посмотрев то на ребёнка, то на друзей. — Спасибо… — продолжая качать младенца, он отошёл к окну.

— Решили, как назовёте? — Монах спросил у счастливой Май, покуда теперь до Оливера было совсем не достучаться.