Триптих. О воде

Степан перепугано озирается по сторонам, спрятав ладони под мышки. Дождь постепенно усиливается.

– Видишь, – Слава указывает пальцем в небо, обращая внимание на ультрафиолетовые тучи. – Они выделяют какую-то херь, которая заставляет этих тварей прятаться в тени.

Оба стоят посреди асфальта. Дорог не видно – все занесло легким туманом от сильного дождя. Мужчина недовольно переступает с ноги на ногу, скорчив кислую мину.

– Какого хрена мы здесь делаем? Мне холодно, я хочу домой! – кричит, но Слава ничего не слышит.

Степа сердится, промокая насквозь, но тут он замечает, что его соседка вытворят нечто дебильное.

– Чё ты делаешь, дура?!

– Танцую, не видно что ли?

Он цокает языком, убирая мокрые волосы с глаз.

– Слушай, пошли, а? Хватит играть этот кордебалет!

Но женщина не обращает никакого внимания. Она легко двигается, несмотря на тяжелое тело, и обтирает лицо дождевой водой. Барабанит настоящий ливень.

– Ты еще в лужу прыгни, – уже спокойнее говорит мужчина, опуская руки.

– А вот ща как прыгну! – И она с дуру ударяется задницей в грязную лужу, забрызгивая ноги соседа. Слава хохочет.

Его морщины окончательно разглаживаются, и лицо принимает умиротворенное выражение. Волны в небе уже не такие страшные и необъяснимые, он успокаивается, напряжение смывается ливнем. И мужчина отпускает себя.

Он запрокидывает голову назад, подставляя себя неизведанному. Скорее всего, этот дождь токсичен, и им не следует так рисковать здоровьем. Но разве это важно?.. Разве важно, что тебе угрожает в минуты воодушевления?

И Степана заглатывает блаженство, распирающее чувство праздника. Разум отключился, его уже давно здесь нет. Есть только два человека, которые на пару мгновений отказались от всего и вернулись к своим первоисточникам.

Дождь как ни как очищает, будто жалея и гладя маленького человека. Ливень успокаивается, но вдруг неожиданно небосклон пробирает гром. Тучи слегка пульсируют, наливаясь цветом. В момент, когда торжество за один щелчок превращается в уныние, человек рассыпается.

…Я обесточен…

– Ты простил?! – вдохновленно спрашивает Слава, улыбаясь небу, но обращаясь к Степану.

– Да… – шепчет.

– Ты счастлив? Теперь ты счастлив?! Не слышу!

– Да… – с усилием осознает.

– Почему?!– не унимается радостная дура и орет с каким-то колющим напором.

– Потому что…

Фраза обрывается. Дождь почти стих. Мужчина падает на корточки, хватаясь за голову, и в полнейшем ужасе договаривает, как будто только что это узнал:

–…мой сын умер.

Асфальт мокрый, но по-летнему теплый. Кажется, или из-за лиловых луч пробираются кусочки солнышка…

Слава садится рядом и обнимает мужчину за шею.