Триста лет спустя. Искушение иллюзией (сборник)

– Я обещал Гулливеру отредактировать этот эпизод при издании рукописи, но признаться, испытывал при этом затруднения скорее нравственного порядка, нежели трудности редактирования. – Вы должны помнить, – продолжил Симпсон, – при каких обстоятельствах и в силу каких причин, наш друг, вынужден был бежать от грозившей ему жестокой и позорной экзекуции. Император со свойственным ему «милосердием», типичным почти для всех коронованных особ, заменил Гулливеру смертную казнь на ослепление – лишением глаз. Основной причиной столь «гуманного» наказания, явилось оскорбление достоинства императрицы, и именно она требовала для Гулливера смертного приговора. Обвинение, помимо государственной измены Лилипутии, гражданином которой он никогда не был, состояло в оскорблении ее императорского величия применением непотребного способа тушения пожара. Но я всегда подозревал, и увы, вы подтвердили мои подозрения, что Гулливер не произвольно, я не допускаю даже мысли, что он мог сделать это намеренно, испортил воздух, выпущенным из себя облаком сероводорода, что и вызвало возгорание покоев императрицы». Не уверен, что читателю будет интересно узнать, каким путем я сумел заглянуть в досье Куинбуса Флестрина (он же Гулливер), хранящееся и по сей день в государственном архиве Лилипутии, ограничусь лишь письмом Гулливера, адресованного им своему высокопоставленному при дворе другу, который рискуя жизнью, привез капитану обвинительный приговор и убедил его перейти под покровительство императора Блефуску. По понятным соображениям, в письме не указано имени и должности адресата. Несмотря на переполнявшие чувства признательности и восхищения мужеством своего высокого покровителя и спасителя, Гулливер воздержался от выражения благодарности, посему это письмо скорее можно считать памятной запиской на имя высокопоставленного чиновника:

– Ваше превосходительство, обстоятельства вынуждают меня ускорить отъезд из дорогой моему сердцу, гостеприимной страны. Нет слов, способных выразить восхищение, как видом вашей прекрасной земли, так и людьми ее населяющими. Я благодарен судьбе, подарившей мне возможность восхититься безграничной мудростью и милосердием императора и императрицы, а также подивиться искусству управления огромной империей, которое он осуществляет с помощью мудрых советов своих бескорыстных советников и министров. Позволю себе выразить дань глубокого уважения вашему превосходительству с несомненной уверенностью, что ваши заслуги перед отечеством оценены по достоинству. В знак глубокого уважения и признательности к вашей стране и лично к вашему превосходительству, хочу предложить одну идею, реализация которой, уверен, принесет пользу всем гражданам вашей замечательной страны, и надеюсь, вам лично. Прежде чем изложить саму идею, позвольте мне сказать, что она пришла ко мне во время подготовки защитительной речи на процессе «империя против Куинбуса Флестрина», с которой я предполагал выступить на процессе, но я не знал, что по уголовно-процессуальному кодексу Лилипутии, лицам, обвиняемым в действиях, оскорбляющих достоинство их императорских величеств, участие и защита в судебных процессах не положено. В процессе анализа своей возможной вины возникновения пожара в покоях императрицы, мне неожиданно пришла идея использования причины возгорания, в которой меня обвинили[12] для практического применения в народном хозяйстве вашей страны.