Поворачиваюсь на бок и вижу Тристана, лежащего на спине. Одну руку он закинул за голову, второй листает новостную ленту в телефоне. Белая простыня лужицей стекает с его бедер, а мускулистый живот выставлен на обозрение.
Замечательные виды тут показывают по утрам!
– Доброе утро.
Он улыбается и подается ко мне, чтобы поцеловать:
– Доброе.
Его пальцы задерживаются на моем подбородке, и он эротично улыбается, глядя на меня сверху вниз.
– Ты чего так рано проснулся? – спрашиваю я.
– Да я давно уже… Не спалось, – бормочет он, переводя взгляд на телефон и листая сообщения.
– Почему?
– Все из-за твоего храпа. Спать с тобой – все равно что с диким кабаном, жмущимся к спине. Понятие «бессонная ночь» обрело для меня совершенно новый смысл.
Я хихикаю и протираю глаза, пытаясь окончательно проснуться.
– Как тебя зовут в соцсетях? – спрашивает он, сосредоточившись на телефоне.
– А? – недоуменно бросаю на него взгляд.
– Я уже битый час там тебя ищу. Какой у тебя ник?
– Ты проснулся ни свет ни заря, чтобы шпионить за мной в интернете? – не понимаю я.
– Ник, – повторяет он безмятежно, продолжая смотреть в экран.
– У меня приватные аккаунты.
– И?
– И… и они приватные.
Он косится на меня:
– И ты не дашь мне доступ?
– Нет, – улыбаюсь. – У меня около пятидесяти подписчиков, и это в основном родственники. В моих соцсетях все только обо мне и моих детях, очень личное. Ничего интересного, уверяю тебя.
Он приподнимается, опираясь на локоть.
– Что? И я не могу посмотреть?
Я улыбаюсь в ответ на его возмущение:
– Тристан, да зачем тебе это? – Сажусь и выбираюсь из постели. – Там только мои дети. Спорт, дни рождения, домашние животные… и прочая ерунда.
– Ну… я провел половину ночи внутри тебя, думал, что у меня будет право посмотреть, как выглядят твои дети.
Его раздражение вызывает у меня улыбку:
– Нет. Нет у тебя никакого права.
Набрасываю на плечи халат.
– Мои дети – тема закрытая, она не для обсуждения с тобой. – Ухожу в ванную и закрываю за собой дверь. – Поверь мне, Тристан, – кричу ему оттуда, – мой аккаунт не такой, как аккаунты твоих подружек! Следи лучше за ними!
Выйдя из ванной, обнаруживаю, что он по-прежнему смотрит в телефон. Прямо прожигает его взглядом, словно не на шутку раздражен.
– Чем сегодня займемся? – спрашиваю я.
– Хм-м… – без энтузиазма тянет он. – Я собираюсь спереть твой телефон, сделать фото своего члена и выложить его в твоем… – он изображает пальцами кавычки, – приватном аккаунте с заголовком «Париж», хештег «обожаю-этот-член».
Я хихикаю:
– Хештег отличный!
От отбрасывает телефон в сторону и опрокидывает меня на спину.
– Ты ранила меня в самое сердце, Андерсон. – Он жадно целует меня. – Почему мне нельзя увидеть твоих детей?
Провожу пальцами по темной отросшей щетине.
– Ты знаешь почему, – нежно целую его я. – Потому что у нас не такие отношения.
Он некоторое время пристально смотрит на меня, потом моргает, словно не понимая смысла моих слов.
– Ну, так что? – напоминаю я. – Что мы делаем сегодня?
– Всякое такое, – недовольно бормочет он и скатывается с меня, ложась на спину. – Много всякого-разного.
Я хмурюсь, наблюдая за ним.
– Что за муха тебя сегодня укусила? – спрашиваю.
– Никаких мух, – он прикрывает глаза локтем.
– Три-ис, – стаскиваю его руку с лица.
Он смотрит мне в глаза.
– Ну вот, теперь ты обиженка.
– Я никакой не обиженка! – оскорбленно взвивается он.
– Тогда в чем дело?
– В том, что… – он хмурится, пытаясь выразить свою мысль. – Ни хрена я не обиженка, Клэр! Я за всю свою жизнь ни разу не был обиженкой.
– Ну, раз ты так говоришь… – улыбаюсь и целую его. Глажу по волосам, стараясь успокоить. – Покажи мне здешние достопримечательности, мистер Майлз. Покажи мне Париж, каким его видишь ты.
Он мгновенно преображается, перекатывает меня на спину и заводит мои руки за голову.
– Ты увидишь Париж единственным способом – на конце моего члена!
Я хихикаю:
– Да ты секс-маньяк!
О прикусывает мою нижнюю губу и оттягивает ее.
– Это мы уже выяснили.
Свет свечей пускает блики по нашим лицам.
Мы в любимом парижском ресторане Тристана. Он сделал заказ за нас обоих, и, клянусь, каждый раз, когда он заговаривает по-французски, я теряю очередную частичку здравого смысла.
Какой чудесный день – прямо мечта! Мы побывали в Лувре, потом поднялись на Эйфелеву башню. Потом гуляли по Елисейским Полям, улице волшебных магазинов. Осмотрели Триумфальную арку, а потом сходили к Нотр-Даму. В какой-то момент мне даже показалось, что Тристан сейчас расплачется. Он любил этот собор и много раз бывал в нем до пожара. Я тянусь через стол и беру его за руку:
– Спасибо тебе, Трис. Это был самый лучший день.
Он тепло улыбается мне.
– Серьезно, он будет одним из моих любимых воспоминаний на всю жизнь.
Его глаза светятся нежностью, и он сжимает мои пальцы:
– Я рад. Это красивый город.
– О… да, конечно, – торопливо выпаливаю я. – И Эйфелева башня, и… ой, и Лувр! – от избытка чувств мотаю головой, перебирая сокровища этого дня. – Я никак поверить не могу, что я здесь, представляешь?!
Он отпивает из бокала глоток красного вина и улыбается мне:
– И этот день еще не закончился. Я припас для тебя сюрприз.