Тристан Майлз

Отключаюсь и снова смотрю в зеркало на всклокоченные волосы. Пытаюсь расчесать их и уложить на пробор, но они только пушатся и стоят дыбом.

Показываю зеркалу кулак:

– Вот только дай мне до тебя добраться, малец…

Выхожу из ванной и хватаю сумку. Достаю из нее пакет с туалетными принадлежностями и швыряю его вместе со всем содержимым в мусорную корзину.

Кто знает, что еще сотворил этот негодяй?

Прихлебываю пиво и гневно смотрю на брата, который сидит напротив за столом и невыносимо меня бесит.

В отвращении трясу головой:

– Если бы я мог вцепиться себе в волосы от ужаса, я бы это сделал. Но вот какая штука – не могу. Потому что они тогда выпадут к чертовой матери, – тяжко вздыхаю. – Мне такой способ не подходит. Ибо мои волосы – ценный актив! Вот как я буду таким ходить? Как мне смотреть в глаза людям на встречах? «Здрасьте, я пришел, чтобы поглотить вашу компанию. Не обращайте внимания на мой внешний вид. Меня уделал тринадцатилетний пацан».

Джеймисон роняет лицо в ладони и заливается смехом, его спина и плечи мелко вздрагивают.

Продолжаю пить пиво. Мне не смешно.

– Валяй – смейся сколько угодно, – ворчу я. – Охренеть, как весело!

– Не поверишь, но да, – возражает он сквозь смех. – Я бы сказал – до истерики.

Молча сверлю его взглядом. Приступ веселья наконец проходит. Брат возвращается в реальность и спрашивает:

– А если совсем серьезно, то что ты будешь делать?

– Ну, у меня есть желание съездить туда и проделать ему вторую дырку в заднице.

Брат снова покатывается со смеху.

– Но я не стану, – добавляю я, – потому что тогда Клэр меня больше на порог не пустит.

– А это проблема?

– Да. Это гребаная проблема. Эта женщина держит меня за яйца, – сердито шепчу я. – Знаешь, что я буду делать сегодня вечером?

– И что же?

– Битый час проведу за рулем, чтобы добраться до дома Клэр и посмотреть кино с ее младшим сыном – без ее ведома. Он, кстати, отличный мальчишка, но это не важно. А перед остальными двумя пацанами буду делать вид, что я просто ее друг. А потом, если повезет, мне позволят поспать на каменном диване, чтобы кот по имени Шмондя мог нассать мне на голову.

Джеймисон, наверное, скоро лопнет от смеха.

– Не будешь ли ты так любезен перестать ржать? – ядовито замечаю я.

– Не могу удержаться, – мотает он головой. – Значит, это сделал тот самый парень, который пытался удушить тебя трусами?

– Нет, тот, который плюшевого мишку вешал… серийный убийца.

Джеймисон зажимает рот рукой, но без толку.

– Это убойно смешно, Трис! Богом клянусь, над тобой то ли издеваются, то ли я не знаю… Я бы не сумел придумать такую хренотень, даже если бы постарался. Фантазии не хватит.

Признаю его правоту:

– Это похоже на изощренный план с целью заставить меня отступиться.

– Ну, примерно так оно и есть. Он хочет, чтобы ты перестал отираться поблизости. По сути, он тебя вытесняет. Довольно изобретательно, если хочешь знать мое мнение, и очень эффективно.

Зло щурю глаза и грожу неизвестно кому кулаком.

– В любом случае эта проблема легко решаема, – говорит Джеймисон, прихлебывая из своего бокала. – Оставь все это. Забудь и живи дальше. Похоже, от этой женщины больше проблем, чем пользы.

– Не-а, ни за что.

Брат кривит губы:

– Она тебе настолько нравится?

Я пожимаю плечами:

– Настолько.

– Но, если реально смотреть на вещи, к чему это приведет? Я имею в виду, ты же не собираешься жить с ней всю жизнь. Тогда зачем терпеть адские муки от ее детей, если вы с ней все равно разного поля ягоды?

– Послушай, я понятия не имею, что будет с нами дальше, зато знаю, что в данный конкретный момент хочу быть с ней, и этот маленький злобный гаденыш не победит и не заставит меня отказаться от нее!

– А что случится, если ты припрешься туда с обвинениями и по ходу дела спятишь от бешенства?

– Она вышибет меня из своего дома и жизни. Спору нет, дети у нее всегда на первом месте, а я только на втором. На самом деле… даже не на втором, а на третьем, после Пустобреха. Нет, даже на четвертом – после Шмонди, – запиваю это признание пивом. – У меня на самом деле нет никакого места. Я в этом доме вне табели о рангах.

Брат прячет улыбку в пивную пену, и мы оба некоторое время сидим в безмолвном раздумье.

– Знаешь, – задумчиво говорит брат, – мы бы в детстве тоже творили бы что-то подобное, если бы мама попыталась завести отношения с кем-то другим. Можешь себе представить, до чего бы мы коллективно додумались?

– Догадываюсь, – вздыхаю я.

– Мы же вечно строили козни, чтобы избавляться от гувернанток. Помнится, они сменялись чаще, чем времена года.

– А потом пришла Мария, – усмехаюсь я. – И положила этому конец.

Джеймисон хмыкает:

– Более сексапильной няньки я в жизни не видел… Интересно, что с ней сталось?

Я пожимаю плечами, и мы снова умолкаем. Какая-то мысль слабо брезжит в сознании.

– Если только… – бормочу я, пока план в моей голове обретает очертания.

– Если только что?

Я ухмыляюсь от уха до уха:

– Не знаешь, где в Нью-Йорке можно найти всякие инструменты? Мне надо кое-что прикупить.

– Зачем?

Решительно встаю из-за стола.

– Джеймисон… если не можешь победить безобразие, возглавь его!