Тристана. Назарин. Милосердие

Расцвет классического реализма в Испании падает на три последние десятилетия XIX века, когда творят такие выдающиеся писатели, как Бенито Перес Гальдос, Хуан Валера, Хосе Мариа де Переда, многие другие сторонники реалистической художественной доктрины. В этот период испанская литература переживает процесс ускоренного развития. Как всегда в подобные периоды, она не только активно осваивает художественный опыт национального прошлого (прежде всего реалистические традиции Сервантеса и других писателей Золотого века), но и приобщается к завоеваниям писателей-реалистов других стран — сначала Бальзака, Диккенса, Флобера, позднее — Толстого, Тургенева, Достоевского. Реалистический потенциал испанской литературы этой поры был столь велик, что даже те писатели, которые отдали дань в своем творчестве некоторым эстетическим принципам и приемам натурализма, в целом сохранили верность реалистическому методу. Убедительным свидетельством этого было творчество Бенито Переса Гальдоса.

Двадцатилетним юношей Гальдос приехал в Мадрид с Канарских островов, где прошли его детство и отрочество; приехал, чтобы, по настоянию родителей, заняться изучением юриспруденции. Однако дыхание надвигавшейся революции 1868 года, особенно ощутимое в столице, вряд ли располагало к академическим штудиям, да и сам Гальдос очень рано понял, что его призвание в ином. С 1865 года он начинает регулярно печатать статьи и очерки в мадридской газете «Ла Насьон», в журнале «Ла Илюстрасьон де Мадрид». В этом журнале он публикует свой перевод «Записок Пиквикского клуба» Диккенса, дань восхищения творчеством английского романиста. К этому же времени относится и первое знакомство Гальдоса с романами Бальзака, продолженное и углубленное два года спустя, — в 1867 году, во время пребывания в Париже. Позднее в своих «Памятных записках лишенного памяти» он даже утверждал, что именно чтение Бальзака сыграло первостепенную роль в его формировании как писателя (хотя, конечно, решающее значение имели наблюдения над испанским обществом его времени). Вскоре после возвращения из Франции Гальдос откладывает в сторону уже написанные драмы, которые не принесли ему ни славы, ни удовлетворения, и садится за роман.

Что это решение не было импульсивным, а стало следствием долгих размышлений над судьбами отечественной литературы, подтверждает опубликованная как раз в это время статья «Наблюдения над современным испанским романом» (1870). Будучи по форме рецензией на сборник костумбристских миниатюр одного второстепенного современного литератора, эта статья фактически явилась манифестом реалистического романа в Испании.

Начинает статью Гальдос с весьма пессимистической, но в целом справедливой оценки состояния испанской прозы своего времени. К жанру романа в то время обращались лишь единицы, но и они в своих произведениях обходили то, что, как пишет Гальдос, «современное испанское общество им предлагает в чрезвычайном изобилии». Именно поэтому «правдивый роман характеров, точное отражение общества, в котором мы живем, нам все еще заказан».

Итак, первое требование, выдвигаемое писателем в отношении романа, — это то, что он должен быть романом характеров. Иными словами, объектом исследования в романе должен стать человек с теми особыми чертами, которые вырабатывает в нем его время, его принадлежность к тому или иному общественному слою. Познание человеческого характера означает проникновение в его внутренний мир, присущий ему способ мыслить, чувствовать, действовать, его способность любить и ненавидеть, страдать и наслаждаться.

Не случайно, однако, в формуле Гальдоса вслед за требованием создания правдивого романа характеров, стоит «точное отражение общества, в котором мы живем». Познание человека должно с неизбежностью вести к исследованию современного общества в его наиболее характерных и типичных проявлениях. Носителем черт, полнее всего характеризующих общество этой поры, Гальдос объявляет «средний класс», то есть буржуазию. Роман характеров должен быть также и романом нравов, социального быта буржуазии. «Современный роман нравов должен быть выражением всего того хорошего и дурного, что таится в этом классе, того непрестанного движения вперед, к которому он стремится, того упорства, которое он обнаруживает в поисках идеалов и решения вызывающих у всех тревогу проблем, в познании источников и средств преодоления некоторых зол, подрывающих семью. Великое предназначение искусства нашего времени заключается в том, чтобы придать форму всем этим процессам».