Тритогенея Демокрита

Над Танталом нависала скала, готовая обрушиться в любое мгновение. Она была причиной его вечного страха. Зевс полагал, что придумал для фригийского царя, выдавшего его тайны, изощренную пытку. Смешной бог, смешная пытка: над каждым из живущих на земле нависает грозная скала, но ни о чем так мало люди не думают, как о своем конце, который может наступить в любой миг, и уж во всяком случае не испытывают мук Тантала, вспоминая в грустные часы досуга о неизбежности и непредсказуемости конца. И грустит человек не оттого, что, возможно, мало времени осталось жить, а оттого, что много времени растрачено, быть может, впустую, упущены лучшие годы, невозвратно канула в прошлое пора молодости, цветения буйных страстей и дерзких начинаний.

Вот и он, Демокрит, грустит. Не безумец ли, не глупец ли: десятилетия отдал поискам мудрости, поискам истин, которые бы принесли людям счастье и процветание в их делах, а сам — нищ и одинок. Священные свитки Вавилона, священные свитки Мероэ⁴⁸, халдейская магия светил и цифр, древнее искусство начертания фигур и линий, книги ионийских мудрецов… Он научился предсказывать затмения Луны и Солнца, погоду и землетрясения, урожаи олив и винограда, вычислять расстоя-ния и объемы, пользуясь только линиями и цифрами, он написал о будущем Вселенной, великого мира, он исследовал малый мир, человека, историю многих народов, он готов предсказывать их будущие судьбы, а там, где все видят игру случайностей, его уму предстает стройная последовательность причин и следствий — закон… Одного он не сделал: не заглянул в свиток своей собственной судьбы. Впрочем, заглянул: судьба его — судьба многих, живших не для себя, а для людей. Но когда же он принял это решение забыть о себе ради других? Ожидание какой награды увело его от дружеских пиров, от любимых женщин, от тьмы наслаждений, которые доступны людям молодым и богатым? Да, да, ведь он был молодым и богатым. Правда, давно. Теперь — в летах и без единого обола в руке. А что будет? Не в том ли награда, что Протагор обозвал его глупцом и безумцем? И только ли Протагор так думает? К сожалению, не только: братья Геродот и Дамаст, кажется, стыдятся его, хотя и тот и другой воспользовались его услугами. Дамаст сохранил урожай хлеба и стал еще богаче, Геродот избавился от лихорадки — оба благодаря его советам и стараниям. Но с той поры Дамаст не позаботился о том, чтобы в доме Демокрита появилась лишняя корзинка хлеба, а Геродот не прислал слугу, чтобы справиться о здоровье своего врачевателя. Вольноотпущенник Диагор украл Алкибию. Подметальщик рыночной площади, которому он готов был дать совет, как стать богатым, смеялся ему в лицо, решив, что он повредился в уме. Только старая нянька Клита понимает и жалеет его, а он замахнулся на нее посохом и обозвал сводней…

Он приподнялся, сел. Увидел снова море и белый парус на горизонте. Это был другой парус. Увы, отныне все паруса будут напоминать ему о том парусе, под которым уплыли Алкибия и Диагор.

Стать богатым. Богатство приносит власть. Желание власти постыдно, но мудрость открывает к ней короткий путь, богатство делает его легким. Богатство и власть. Для других — предмет зависти и страха. Зависть и страх — крепкая преграда для насмешек и высокомерного презрения. Тот, кто видит себя в чужом золотом зеркале, восхищается зеркалом, а не своим лицом.

Богатство и власть презренны с точки зрения философа, но с точки зрения обиженного и оскорбленного человека они желанны. В них — возможность полного отмщения всем.