Трюк (ЛП)

— Мы же только что влюбились, — говорит Ноа. — И не должны тут же доказывать, что мы родственные души и сразу это поняли. Вполне нормально, что мы не знаем всех мелочей.

— А что, если спросят о твоей семье?

Обычно яркие и живые глаза гаснут.

— Я разберусь со всеми политическими вопросами. Меня этому с рождения учили.

— Но не меня. Что, если я все испорчу?

— Тогда встанешь в очередь за пособием по безработице. — Он шутит, но я-то не в настроении. Ноа, видимо, понимает и тут же извиняется. — Не волнуйся. Это всего лишь интервью для журнала, который вряд ли кто-то будет читать.

Я фыркаю.

— Чушь собачья, и мы оба это знаем. Одна фотография разрушила мою карьеру, и для ее восстановления потребуется хренова куча положительных статей.

С громким вымученным стоном Ноа подходит к мини-бару и берет свежее пиво. Холодильник, похоже, бездонный. Горничные в наше отсутствие пополняют запасы, как ниндзя.

— Хорошо, — сдается он. — Давай по горло напичкаем друг друга максимальным количеством информации, но совместим приятное с полезным.

— Ты что, не можешь находиться в одном помещении со мной без выпивки?

— Так я легче переношу свое положение.

— Ну спасибо, — бормочу я. — Вопрос: чем любит заниматься Ноа в свободное время? Ответ: пить.

Ноа прислоняется к стене маленькой каюты и делает большой глоток пива.

— Я могу придумать способ повеселее, но тебе он не понравится.

Даже спрашивать не хочу, потому что голодный взгляд Ноа говорит сам за себя, и я никак не стану реагировать.

Я быстро встаю, потому что кровать внезапно кажется очень заманчивым местом. Мне снова хочется поцеловать Ноа, прижаться к нему…

— Думаю, ты прав. Пользы от этого никакой. Пойдем на шоу.

Я замечаю самодовольный вид Ноа и понимаю, что снова попался на его уловку. Он с самого начала не собирался отвечать на дурацкий допрос Дэймона и специально довел нас обоих до ручки.

Не знаю, злиться или восхищаться.

Глава 6

НОА

Уже второе утро я просыпаюсь в объятиях гиганта. Спина взмокла, но я наслаждаюсь теплом и чувством легкости, оттягивая момент пробуждения от временного, но сладкого безумия. Я же не люблю обниматься. Не-а. Без вариантов.

Я отталкиваю Мэтта.

— Для того, у кого никогда не было парня, ты большой любитель потискаться.

— Это не я, это все мои руки, — зевает Мэтт. — Когда сплю, я их не контролирую.

Он перекатывается на спину, потягиваясь длинным телом, и простыня сползает к узкой талии.

— Во сколько фотосессия? — спрашиваю я.

— Как только причалим.

Я неторопливо выползаю на балкон. Мы еще в пути, но если хорошенько высунуться за перила без риска грохнуться, вдалеке можно разглядеть землю.

— Я в душ, — сообщаю я. — Заодно передерну. Если, конечно… — Я скидываю боксеры, и мой вставший член шлепается о живот. — … ты не хочешь присоединиться?

Понятия не имею, что творю. Хочу, чтобы Мэтт повелся, или просто прикалываюсь? Не уверен. Зная себя, думаю, второе, но, если бы он согласился, смог бы я сделать вид, что пошутил?

— Обойдусь, спасибо.

Ха. Не повелся. Я прохожусь взглядом от его каменного пресса к образовавшейся «палатке» из простыни. Окей, все-таки повелся, но поддаваться не собирается.

— Ладно, но ты тоже разберись со своей проблемой. Знаешь, скорее всего, мы весь день проведем в плавках. В масле, вплотную друг к другу. Хочешь засветить в журнале стояк?

— Не так уж ты на меня и влияешь. Я справлюсь.

— Чушь собачья, — закашлявшись, выдавливаю я.

— Просто химия. Твой хамский язык отбивает любое желание. — Мэтт пытается скрыть ухмылку.

— Я бы показал, насколько он может быть хорош.

На крошечную долю секунды, клянусь, в его глазах мелькает интерес, но затем Мэтт вновь надевает маску безразличия.

— Я все же откажусь.

— Как хочешь.

После короткого душа — стоило прикоснуться к себе, вспоминая пробуждение, как я кончил секунд за тридцать, — я нахожу Мэтта одетым в пляжные шорты и футболку без рукавов.

— Надо было подрочить, — нараспев произношу я.

— А может, я уже?

И у меня снова встает. Этот парень сводит меня с ума.

— Нам надо потрахаться.

Мэтт вздыхает.

— Ну вот опять. И почему же, интересно?

— Выслушай меня. У нас ведь отношения — по крайней мере, до тех пор, пока ты не получишь контракт. Да и после я могу тебе понадобиться, чтобы твои товарищи по команде не подумали, будто ты к ним клеишься. Всем известно, что мы, геи, просто спим и видим, как бы подкатить к натуралам.

Мэтт смеется.

— Точно. Не говоря уже о том, что футболисты — народ безбашенный. Ни за что бы не рискнул.

— Ты только что назвал себя безбашенным?

Мэтт невесело хмыкает.

— Ты, наверное, не обратил внимания, но я в полном дерьме.

— По-моему, мы все там, нет?

— Слушай, мы не будем трахаться. Если переступим эту черту, лучше, как ты утверждаешь, не будет. Все станет только неудобней.

— Верно, но ситуация и так уже довольно неловкая. Назад пути нет. У меня встает только от того, что ты… да просто дышишь. Даже твое дерьмовое отношение начинает заводить.

— Отличный способ затащить меня в постель, — замечает Мэтт.

— А тебе бы хотелось свечей и цветов?

— Отвали.

— Нам не обязательно испытывать взаимную симпатию, чтобы помочь друг другу кончить.