Трюк (ЛП)

Мэтт берет меня за руку и притягивает к себе. Поразительные успехи в публичном выражении чувств.

— Думаю, я справлюсь. — Он приподнимает свободную руку и поигрывает бицепсом.

— И что, эти орудия реально действуют? Кроме перехвата футбольных мячей, разумеется.

Мэтт наклоняется и шепчет мне на ухо:

— Тебе ли не знать, что у них много талантов.

Четыре дня бесчисленного количества траха, минетов и дрочки. Не припомню, чтобы у меня когда-либо было столько секса за такой срок. И я понимаю, почему. У меня никогда не было партнера-спортсмена. Выносливость у Мэтта просто сумасшедшая.

После бойфренда-мудака из колледжа регулярным сексом я занимался только с Ароном, и даже тогда все происходило на моих условиях. Но Мэтт другой. Он всегда рядом и всегда готов. Мне казалось, дело в удобстве, но одна лишь мысль о возвращении Мэтта в Филадельфию заставляет искать повод удержать его в Нью-Йорке.

Я убеждаю себя, что это только секс, но внутренний голос подсказывает — это ложь. Эту серьезную мысль я отодвигаю на задворки сознания и глубоко хороню там, куда медленной и ужасной смертью отправлены умирать рациональность и зрелость. Эти двое вечно все портят, а мне сейчас так хочется повеселиться с Мэттом. Когда я с ним, мне не нужно думать.

Едва мы подходим к столику, все разговоры стихают.

— Не волнуйся, — говорю я, — друзья всегда так на меня реагируют. Моя неотразимость лишает их дара речи.

Мои слова сопровождаются гулом недовольства за столиком и смешком Мэтта.

— Кажется, ты уже встречался со всеми у меня дома в тот день, когда познакомился с Дэймоном.

— Эм, точно. Да.

У меня такое чувство, что Мэтт ни черта не помнит о той ночи. Я обхожу стол.

— Это Ребекка и ее невеста, Скайлар. Тот блондин — Уайет, рядом с ним Арон, ну а этих двоих засранцев ты уже знаешь.

— Привет, — подает голос Мэддокс.

Мэтт смотрит на Арона чуть дольше, и тот первым отводит взгляд. Даже отсюда я чувствую напряжение, исходящее от Арона.

По всеобщему мнению, он — моя белая версия. Того же роста, худощавый и долговязый.

Мэтт присаживается рядом с Дэймоном, на расстоянии трех стульев от сердитого Арона. Смельчак.

— Я принесу нам выпить, — говорю я Мэтту.

— Мне светлого пива, — напоминает он.

— Да, да, калории, чтоб их. Слава яйцам, я не футболист.

Сколько бы я не убеждал Мэтта дать себе передышку, он меня не слушает. На корабле было еще ничего, но сейчас он полон решимости вернуться в игру и доказать себе и всем вокруг, что достоин получить контракт. Мэтт следит за калориями, тренируется два раза в день по нескольку часов.

К черту такую работу.

Я почти ожидаю, что Арон последует за мной к стойке бара, но за спиной возникает Уайет, и прежде чем он начнет свои нравоучения, выпаливаю:

— Я не хотел причинять ему боль.

— Знаю. И не хочу принимать чью-то сторону. Но ты мог хотя бы извиниться перед ним за то, что заставил пройти через ад. Буквально месяц назад ты ему сказал, что не заводишь отношений, а сейчас появляешься всюду с Мэттом, выставляя его напоказ. Не очень честно по отношению к Арону.

— Никого я напоказ не выставляю. Мы просто встречаемся. Возможно, это что-то серьезное. А может, и нет. Дай нам пару месяцев самим разобраться.

Теперь я понимаю, что приводить сюда Мэтта не следовало, но мне нужен был повод попросить его остаться.

— Тебе следует нацепить на себя предупредительный знак, — выдает Уайет.

Он поддерживает легкий, шутливый тон, стараясь сгладить неловкость, хотя вряд ли это вообще возможно в сложившейся ситуации.

Я фыркаю.

— «Осторожно: заслуженный мудак с повадками засранца»? А что, звучит.

Рядом возникает Арон.

— Я ухожу. — Он встречается со мной взглядом, будто ожидая, что я его остановлю, но нам больше нечего сказать друг другу.

Я уже попросил прощения, честно, и хотя ясно, что извинения чудесным образом ничего не исправят, никаких других слов у меня нет.

В конце концов, Арон сдается, и, вполне ожидаемо, Уайет следует за ним.

Я возвращаюсь к столику, отдаю Мэтту его пиво и делаю глоток из своего бокала.

— Спасибо, — говорит Мэтт. Его рука буквально на пару секунд в благодарности касается моего предплечья — жест вполне платонический, но остальным он таковым не кажется.

Я потягиваю пиво и делаю вид, что не замечаю пристальных взглядов. Мог бы догадаться, что тактика игнора с моими друзьями не сработает, и молчать они не будут.

— Так вот, да… У нас с Ароном кое-что было. — За столиком воцаряется тишина, но я знаю, что это ненадолго.

— Ты его «про-Ноа-л», да? — подает голос Скайлар.

— Ты только что использовала мое имя как глагол?

— Да, — подтверждает она. — Он означает действие без осознания последствий. Теперь нам нужно будет принимать чью-то сторону, осторожничать, думать, кого куда приглашать, чтобы ненароком не обидеть.

— Нет, — говорю я. — Если ему не по себе, исключите меня. Именно я порвал с ним, так что и винить нужно только меня. Может, являться сюда с Мэттом было не самой хорошей идеей.

— Думаешь? — спрашивает Ребекка и поворачивается к Мэтту. — Надеюсь, ты знаешь, во что ввязываешься.

Мэтт не отвечает.