Трюк (ЛП)

Я замечаю про себя, что не так давно имел подобный же разговор с другим парнем, и он был недоволен. Все бы отдал, чтобы Арон тогда принял мои условия так же легко, как Мэтт. Но в эту минуту, лежа на кровати, я чувствую тяжесть в груди, которая охрененно похожа на разочарование.

***

Когда в коридоре у двери спальни раздаются шаги, я улыбаюсь и перекатываюсь на спину, уверенный, что Мэтт пришел меня будить, как обычно. Через секунду вспоминаю, что сегодня он должен был уезжать, и, судя по тому, как высоко стоит и сильно слепит солнце, я, видимо, упустил возможность попрощаться. На мгновение от надежды, что Мэтт еще здесь, вспыхивает радость, но она тут же гаснет, когда в дверях появляется моя мама.

Папина собственная Мишель Обама. По крайней мере, именно так он пытается представлять ее общественности. Для меня она та, кто надерет мне зад, если сделаю что-то не так. И судя по выражению ее лица, сейчас именно такой случай.

— Все еще в постели, как я погляжу, — отчитывает мама, но шоколадный взгляд излучает тепло, и не ясно, шутит она или говорит серьезно.

— Разве мне нужно куда-то торопиться?

— Ну, не знаю, может, в большое офисное здание в Мидтауне, где будешь трясти помпонами и кричать: «Голосуйте за моего отца!» — Ох, так это она полушутливо дразнит меня по поводу выбора жизненных путей.

— Потрясающая картина, мам, но, думаю, этого никогда не произойдет. — Я сажусь, убедившись, что укрыт простыней.

Мама закатывает глаза.

— Я твоя мать. Чего я там не видела.

— Да, но мне уже не два годика.

— Хотя твое поведение в последнее время говорит об обратном. — Взгляд мамы оценивающе скользит по комнате. — А где…

— Его зовут Мэтт, и он уехал в Фили. А что ты здесь делаешь? Тебя послал папа?

— И да, и нет. Он хочет, чтобы я убедила тебя порвать со своим футболистом и вернуться к работе. И я собираюсь выполнить лишь часть поручения.

— Я не расстанусь с Мэттом.

— Вот, — улыбается она. — Это было легко. А теперь марш на работу.

Черт бы побрал ее материнские приемчики.

— И какой в этом смысл? — спрашиваю я. — Каждый советник отца считает необходимым отвергнуть мои идеи. Я там практически невидимка. И на самом деле, от них вообще никакого толка. Эти люди ничего не делают, чтобы решать проблемы. Их интересует только личная выгода.

— Так пойди и потребуй от них изменить отношение.

— Я пытался. Они гладят меня по головке, говорят «хороший мальчик», как песику, а затем притворяются, что я вообще ничего не говорил. Поэтому я и перестал туда ходить. И знаешь, что? Единственный, кто пилит меня, чтобы я таскался в офис, это папа.

Мама вздыхает.

— Чего ты хочешь в жизни, Ноа? Что для тебя важно?

Единственный раз, когда мне что-то было важно, этот «что-то» потоптался на моем сердце, а затем его обосрал.

— Тебе не нравится политика…

— Дело не в том, что она мне не нравится. Я правда намеревался следовать выбранному вами с папой плану. Но потом ты сама подала мне идею, и я решил, что смогу добиться реальных перемен. Политика — это длинная игра с краткосрочными результатами. Всем угодить невозможно, так что приходится угождать большинству, чтобы иметь мизерный шанс помочь тем, кто действительно в этом нуждается. Я хочу попробовать сделать мир лучше, а не приумножить богатство толстосумов.

— Дай отцу время до конца кампании. Отдай свой долг, а потом уже говори о больших переменах.

— Вот уже четыре года я отдаю долг.

— Нет. Все это время ты относился к нему несерьезно. Я хочу, чтобы ты приложил усилия. До внутрипартийных выборов остался всего лишь год. Бог свидетель, если отец в этот раз не добьется успеха, нас всех ждет еще четыре года напряженной предвыборной кампании.

— Если он не добьется успеха, может, следует уже отказаться от мечты о Белом доме?

— Ох, я тебя умоляю. Твой отец — упрямый осел. Он будет пытаться снова и снова, пока не добьется любви всего Американского народа.

Хочется возразить, что такая стратегия не сработала в случае с другим известным кандидатом от демократов, но я сдерживаюсь.

— Ладно, — сдаюсь я. — Я снова начну прилагать усилия.

— Ты должен что-нибудь сделать, малыш. Твое баловство с симпатичным футболистом долго не продлится. Не успеешь опомниться, придет время для решительных действий.

Я испускаю самый громкий вздох в истории, который каким-то образом созвучен безрадостному настроению мамы. Такое чувство, что она так же сильно хочет стать первой леди, как я — чтобы ушел Мэтт. Но она сама подписалась на это. Она выбрала эту жизнь. Выбрала мужа. У меня такого выбора не было, я просто родился в этой семье. Такова моя жизнь.

— Ладно, — отвечаю я.

Провались все пропадом. Этой женщине невозможно сказать «нет».

Глава 11

МЭТТ