Трюкач

– Последнее место для стоянки с правой стороны – в мертвой зоне, – сообщила Нола, когда Зиг въехал на парковку и взглянул на столб с камерой.

Наклонив голову, он вышел из машины и быстро направился к стеклянным дверям.

– Одна тысяча восемьдесят три, – подсказала Нола.

Зиг снял со стены черную трубку и набрал номер на переговорном устройстве.

– Бартон слушает, – ответил голос с акцентом южанина.

– Мы говорили по телефону. Я – следователь, – сказал Зиг. Ложь, конечно, хотя он и правда шел по следу. – Из Довера…

Щелк. Не так уж все и сложно.

Раздалось громкое жужжание. Зиг толчком открыл дверь. День заканчивался, было почти семь вечера, в просторном атриуме царила темнота, весь персонал разошелся по домам.

– Что это за машина? – шепотом спросил Зиг у Нолы.

Перед ним в центре фойе стоял старинный автомобиль с оригинальными запасными колесами на боку, словно вышедший из старых кинолент и мультфильмов о Скрудже Макдаке.

– Лимузин генерала Першинга времен Первой мировой войны. Его знаменитый «локомобиль», – пояснила Нола, хотя не могла видеть экспонат.

Автомобиль явно был гордостью и красой экспозиции.

Зиг даже бровью повел от внезапной разговорчивости спутницы. За всю дорогу Нола не сказала и пары слов – молчунья каких мало, однако дело было не только в молчании. Зиг внимательно изучал девушку – есть ли у нее совесть? Окончательный вердикт пока пришлось отложить. Раз вдруг заговорила, значит, ей что-то нужно.

– Я должна задать один вопрос, – добавила она.

– Только побыстрее. Твой приятель Бартон почти уже здесь.

– Она сильно обгорела?

«Кто?» – чуть не спросил Зиг. Разумеется, та женщина, которую он приводил в порядок вчера вечером и чье тело теперь пропало, – Камилла.

– Поверхностные ожоги, подпалило кожу, – ответил он.

– Химические или…

– Нет, не химические. – Зиг понял, к чему клонила Нола.

Когда в самолет попадает ракета, люди на борту получают химические ожоги, вызванные едким топливом. Если взрывается бомба, тела разрывает на куски. Тело Камиллы сохранилось полностью. Лишь переломы ног да ожоги на правой стороне тела.

– Думаете, она спрыгнула?

– Это объясняет причину переломов и отсутствие химических ожогов или ампутаций.

– Не бомба и не ракета, – подхватила Нола. – Она знала, что ее ждет. Потому и проглотила записку. Видимо, сразу после взлета, а то и на взлете поняла, что самолет упадет.

Зиг кивнул.

– А мне теперь будет позволено задать вопрос? – спросил он, остановившись у решетки радиатора автомобиля.

Из-за поворота в конце коридора показалась мужская фигура. Времени мало, но раз уж Нола первой начала разговор…

– Расскажи мне что-нибудь о Мэгги, – быстро выговорил он, – о моей дочери.

Наступила пауза.

– Что вы от меня хотите?

– Давай на «ты», – предложил он с нервным смешком. – Зови меня Зиг.

– Я мало ее знала. В Бетеле я прожила всего один год.

– И все же вы вместе были в скаутах… ты спасла ее у костра.

– Я оттолкнула ее. Это не значит, что я…

– Кто знает, что бы случилось, если бы не ты. К счастью, ты вовремя подоспела. А кроме того, ты и Мэгги… вместе ходили по одним и тем же коридорам… сидели в одном классе. Встречались в других местах. Вспомни что-нибудь о ней – что угодно.

Нола молчала целых пять секунд. Потом…

– Я помню, что она была в машине, когда вы везли меня в больницу. Она то и дело повторяла «спасибо, спасибо». В остальном мы вообще-то редко встречались.

– Ну же, вспомни еще что-нибудь, любую мелочь, даже глупую, что угодно, – шептал Зиг, с трудом сдерживая нетерпение.

Прошло еще пять секунд. Зиг слушал с таким напряжением, что весь подался вперед, прижавшись голенями к решетке радиатора.

– Это было очень давно, мистер Зигаровски. Извините. Я ее плохо знала.

Зиг уставился на свое искаженное отражение на хромированном бампере, мысленно стуча себя по лбу в наказание, что не удержался от вопроса. Ведь он не со вчерашнего дня в трауре, Мэгги погибла больше десяти лет назад. Раны зарубцевались. «Нет, – подумал он, – раны зажили полностью». Его жизнь вошла в норму, приносила плоды, он излечился от травмы.

– Вы, должно быть, Зиг? – спросил незнакомый голос.

В коридоре, повинуясь команде датчиков движения, зажегся дневной свет, выхвативший из темноты человечка с круглым животом, толстенького, как пельмень. Неторопливая походка, галстук-бабочка – явно не военный. Кольцо с ключами вертит на пальце по-ковбойски. Администратор, догадался Зиг.

– Бартон Хадсон, – прошептала Нола в ухо Зига.

– Бартон Хадсон, – представился человечек, протягивая влажную ладонь. За очками в золотой оправе светились отчаянно жаждущие внимания глазки. – Вам понравился «локомобиль», правда? А орудие «Наполеон» видели?

Прежде чем Зиг успел возразить, Бартон подвел его назад по коридору к мощной старинной пушке, размерами не уступающей лимузину Першинга.

– Свое прозвище оно получило за большую убойную силу, что объясняет, зачем Дядя Сэм притащил ее сюда во время Гражданской войны. Прелесть, не правда ли?

Зиг сообразил: Бартон – один из тех, кто после каждой фразы прибавляет «не правда ли», вынуждая других соглашаться с ним.