Трюкачи-2 (роман) (СИ)

- Агент Трекслер, вы правда думаете, что я, собаку съевший в том числе и на расследованиях, связанных с наркотиками, стал бы везти пять кило кокаина в запаске своей машины?! Я хорошо зарабатывал и с наркотиками не связался бы нипочем.

- Погодите, но вы же признали в суде свою вину и дали показания против...

- Хосе Морено - такая же жертва подставы, как и я. Да, он-то человек картеля, но неужто вы думаете, что фигура такого размаха будет хранить кокаин в гостиничном номере и адреса своих "предприятий" - в записной книжке? Кокаин подбросили нам обоим, я признал вину и оклеветал его лишь для того, чтобы получить двенадцать лет, а не сороковник, как он. О кокаине я узнал лишь тогда, когда его вытащили из моего багажника...

Трекслеру понадобилось добрых тридцать секунд, чтобы осмыслить услышанное, однако Джимми Вукович соображал немного быстрее.

- Мистер Лейбер, я ничего не путаю? Вы невиновны, кокаин подброшен вам, предположительно, этим же самым "музейным призраком", и вы знаете, кто это, но предпочли признать вину?!

- Именно.

- Почему?!!

- Потому что если бы я сказал, кто подбросил мне кокаин, смеялись бы все и долго, а если б я продолжал настаивать - оказался бы в психушке. И если скажу сейчас вам - вы повертите пальцем у виска и уйдете. Так что я вам не скажу, и вы уйдете, но хотя бы не будете считать меня психом.

Тут Трекслер, наконец, попытался взять ситуацию в свои руки:

- Мистер Лейбер, я вам торжественно клянусь, что не буду вертеть пальцем у виска. Я уже готов поверить хоть в сатану, потому что происходящее все равно не укладывается в голову, и...

- Есть вторая причина, агент Трекслер. За первое нахождение я получил двенадцать лет, хотя мог бы и жизни лишиться. Он не убил меня только потому, что знал: мне никто не поверит, а раз так, то можно просто отправить меня гнить в тюрьме, это веселее, чем убить, и оригинальнее... А он большой оригинал. И если внезапно окажется, что мне кто-то верит... Не думаю, что он оставит меня в живых во второй раз. И вас тоже не оставит, между прочим.

- То есть, вы так сильно боитесь его, что предпочитаете гнить в тюрьме, будучи невиновным, вместо того, чтобы разоблачить его и очистить свое имя?! Вам сидеть еще почти двенадцать лет!

Лейбер остался спокойным.

- Восемь, агент, восемь, я выйду за хорошее поведение. Видите ли, на самом деле я кое в чем виновен. Я помогал Хосе Морено найти "призрака", зная, что тот собирается его убить. Так что я получил по заслугам, в какой-то мере. А колумбиец хорошо заплатил мне за работу, и эти деньги я успел перепрятать на анонимный счет в офшоре. Потому я тихо и спокойно отсижу свои восемь лет, выйду досрочно и уеду куда-то в солнечные края, где меня все-таки ждет мой райский уголок. А вам, господа, дам совет. Саботируйте расследование. Имитируйте бурную деятельность, но не более. Не ищите "призрака", потому что от встречи с ним вас ждет только беда. Когда я сам приступал к поискам, меня предупредили, что я охочусь на самое опасное существо на Земле. Я не поверил - и вот я получил двенадцать, а Хосе Морено, который рискнул и пошел на поиски того, кого его босс называл "Эль Диабло", отхватил сорок лет и живым на волю если и выйдет - то восьмидесятилетним стариком. Но вы меня, конечно же, не послушаете, а когда поймете, что стоило бы - будет уже поздно.

***

Дороге в аэропорт Трекслер преимущественно молчал. Он был зол и раздосадован: сутки времени впустую. Бывший коллега внезапно предпочел сидеть в тюрьме, но не связываться с неуловимым музейным вором. То ли тут дело не совсем чисто, то ли Лейбер оказался трусом, однако интуиция совершенно правильно подсказала Трекслеру, что попытки перетянуть его на свою сторону обречены на неудачу, равно как и попытка заставить его выдать имя "призрака".

- Слушай, Бобби... - внезапно сказал Вукович.

- Что?

- У меня есть предположение, как этот гребаный "музейный призрак" умудряется исчезать под носом у охраны.

- И как же? - оживился Трекслер.

- Ты знаешь, что такое ложная слепота?

- Нет.

- Объективная видимость изображения при отсутствии субъективного восприятия этого изображения. Такое бывает у некоторых больных с определенными повреждениями мозга. Такой больной на вопрос, видит ли он, скажет, что не видит. Но если поставить перед ним яблоко и спросить какого оно цвета - он даст правильный ответ. Парадоксальную ситуацию, при котором якобы слепой знает цвет яблока, сам больной объясняет чем-то вроде "я догадался". Вот я и думаю, а не мог ли "призрак" освоить некий похожий механизм работы человеческого мозга?

- Бобби, ты упускаешь одну деталь. У видеокамер мозгов нету. Как он ее заставляет не видеть себя?

- Как вариант - камера его видит. Но на записи он не виден нам.

- Не бред ли?

- На фоне того факта, что "призрак" сжигает камеры взглядом - не бред. И заканчивай играть на его стороне.

- В смысле - на его стороне?