Триумф броненосцев. «До последнего вымпела»

Солнце поднималось все выше, и дымка над берегом и морем потихоньку рассеивалась. С берега уже наверняка разглядели силуэты боевых кораблей, но издали их вполне можно было спутать, например, с «Нийтакой» и «Акаси», так что пока выяснят, что видели неприятельские корабли, пока примут решение, отправят погоню… Да сто раз можно в море затеряться. Нужно рассчитывать на очень уж фатальное невезение, чтобы опасаться встретить сильный боевой отряд противника именно неподалеку от Ниигаты.

– На левой раковине четыре дыма! – раздался голос сигнальщика «Богатыря».

Контр-адмирал Уриу, как только получил информацию о нахождении близ японского порта двух неизвестных военных кораблей, немедленно направил к Ниигате свои крейсера.

Крейсера после Цусимского боя «перетасовали» и теперь в состав его четвертого боевого отряда, кроме неизменных «Нанивы» и «Такачихо», входили «Акаси» и «Сума».

Отряд вполне боеспособный, но корабли весьма чувствительно отличались по скорости и вооружению. Первая пара была существенно мощнее в плане артиллерии, но по скорости уступала более новым кораблям узла два-три.

С одной стороны, это было удобно – можно послать «скороходов» в ближнюю разведку, для выяснения «что это там за дым?». Или они могут повиснуть на хвосте более скоростного, чем весь отряд, противника и попытаться сбить ему ход, но действовать всеми четырьмя крейсерами можно было только против достаточно тихоходного противника. А у русских таковых кораблей немного.

Но в данном случае, кажется, повезло: Уриу долго ломал бы голову, что за двухтрубный крейсер шляется у западного побережья Японии, но разведка во Владивостоке, как обычно, показала себя с самой наилучшей стороны – адмирал знал, что «Амур» и «Богатырь» покинули русский порт.

Сотокити Уриу рассматривал предстоящее столкновение с изрядной долей оптимизма: либо удастся догнать и утопить этот минзаг, а если будет на то воля богов, то и крейсер, либо нет. Но попытаться определенно стоит – японским кораблям в любом случае ничего серьезного не угрожает. Даже если «Богатырь» умудрится чувствительно повредить один из преследующих крейсеров, всегда есть возможность отойти под защиту шестидюймовых «батарей» «Нанивы» и «Такачихо». Пусть русский значительно сильнее каждого отдельного корабля отряда, но вместе японские крейсера превосходят его по огневой мощи более чем вдвое.

Так что риска практически нет.

Адмирал немедленно распорядился поднять приказ для «Акаси» и «Сумы». Отреагировали корабли чуть ли не мгновенно. Вероятно, их командиры думали приблизительно так же, как и сам Уриу, и два этих маленьких крейсера стали достаточно быстро отрываться от своих старших товарищей.

Но и проблемы проявились сразу же: все-таки «Сума» был здорово поврежден в Цусимском сражении, можно считать, что только чудо удержало на воде этот крейсер и позволило тому на последнем издыхании доползти до Такесики.

Нетрудно догадаться, что разрушенный и восстановленный корабль (как, впрочем, и любая другая машина) будет несколько похуже только что построенного.

А «паспортные» узлы кораблей японского флота и так были «дутыми»: на «сдачу экзамена» выходили без боезапаса, с минимальным количеством угля, со специальными командами кочегаров, применяя форсаж…

Так что на деле, в бою, «Акаси» выдавал хорошо если девятнадцать узлов вместо положенных двадцати одного, а «Сума» и до восемнадцати не дотягивал.

Капитан первого ранга Асаи, заменивший на мостике «Сумы» тяжело раненного при Цусиме Точиная, был внешне невозмутим, хотя в душе его просто клокотали эмоции. Крейсер не успевал за своим систершипом, катастрофически не успевал. Можно было требовать от машинной команды чуда, но только требовать – все равно результаты не воспоследуют.

Крейсер каперанга Усики скоро приблизится на дистанцию открытия огня к «Богатырю», но очень долго будет находиться один на один с русским, а это весьма «вредно для здоровья» корабля, вдвое меньшего по размерам и вчетверо слабейшего в плане артиллерии, чем русский шеститысячник.

– Что он делает! – лейтенант Гестеско протянул руку в направлении приближающегося японского крейсера. – Александр Федорович, умоляю: прикажите шесть румбов вправо, и я обещаю вам нашпиговать этого наглеца снарядами, как свиной окорок чесноком!

– Оставаться на курсе! – отрезал Стемман. – А вы, Николай Степанович, пройдите к кормовому мостику и приготовьтесь вести бой на отходе. Наша задача сейчас – прикрыть «Амур», а не ввязываться в сомнительные авантюры.

И что тут ответишь, кроме «Есть!»? Старший артиллерист крейсера козырнул и немедленно отправился организовывать стрельбу кормовой башни и левой шестидюймовки каземата. Всего три орудия из двенадцати имеющихся на «Богатыре» могли сейчас вести огонь по «Акаси». Но и это немало – ведь оппонент имел возможность отвечать только из одной своей баковой пушки такого же калибра.

Сорок кабельтовых. Первым шарахнул выстрелом японец. С большим недолетом. «Богатырь» хладнокровно молчал, и на нем ждали сокращения дистанции.