Триумф и трагедия. Политический портрет И. В. Сталина. Книга 2. Часть 1

"Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков — Александра Невского, Димитрия Донского, Кузьмы Минина, Димитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!"" Сталин не раз возвращался к великим полководцам прошлого, черпая в них веру в победу. Именно по его инициативе были учреждены полководческие ордена Суворова, Кутузова, Богдана Хмельницкого, Александра Невского, Нахимова и Ушакова. Сталин понимал, что в условиях войны боевые традиции выступают как сплав былинного и народного эпоса, животворный источник национального самосознания, чести и достоинства. Примечательно, что Мехлис, а затем Щербаков специально сообщали Сталину о выполнении его указания выпуске и распределении по фронтам и армиям брошюр о знаменитых русских полководцах и военачальниках.

На становление Сталина как Верховного Главнокомандующего, повторю еще раз, наибольшее влияние оказали многие, но прежде всего четыре советских полководца и военачальника — Б.М. Шапошников, А.М. Василевский, А.И. Антонов и, конечно же, Г.К. Жуков. Анализ многих сотен документов Ставки, военной переписки, директив и приказов Верховного Главнокомандующего, личных телеграмм и докладов свидетельствует, что названные выше три Маршала Советского Союза и один генерал армии наиболее близко сотрудничали со Сталиным в і оды войны, наиболее часто имели с ним контакты и оставили наиболее заметный след в его сознании. Разумеется, Верховный хорошо знал почти всех командующих фронтами и командармов, имел многочисленные личные контакты практически со всеми крупными военачальниками. На основе анализа архивных документов и мемуарной литературы можно сказать, что Сталин с симпатией относился к К.К. Рокоссовскому, Н.Ф. Ватутину, А.Е. Голованову, Н.Н. Воронову, Л.А. Говорову, А.В. Хрулеву. Судя по телеграммам, запискам, резолюциям. Верховный ценил И.С. Конева, П.С. Рыбалко, П.А. Рог-мистрова, Д.Д. Лелюшенко, И.И. Федюнинского, М.В. Захарова, И.С. Исакова, С.К. Тимошенко, Р.Я. Малиновского. Разумеется, при внутренней замкнутости и недоступности Сталин свои симпатии редко демонстрировал публично. Его ’'тяжелую руку" не раз чувствовали многие полководцы и военачальники — И.Х. Баграмян, С.М. Буденный, К.Е. Ворошилов, В.Н. Гордов, И.В. Дашичев, Г.К. Жуков, Д.Т. Козлов, И.С. Конев, А.И. Лопатин, А.В. Мишулин, Д.И. Рябышев, И.В. Тюленев, Н.В. Фекленко, М.С. Хозин, Я.Т. Черевиченко и многие другие.

Многие из тех, кто был выдвинут перед войной в связи с огромным количеством вакансий, не доказали делом свою способность быть военными руководителями высокого ранга. Война устроила суровый отбор, безжалостно отсеяв безвольных, неумелых, случайных. Но главным "селекционером" в этом отборе был сам Сталин. Десятки генералов, которых он счел виновными в тех или иных неудачах, поражениях, просчетах, или исчезли навсегда, или осели в самом низу военной иерархии. В конце мая 1940 года, когда на Политбюро рассматривался список командиров, которым 4 июня 1940 года постановлением Совнаркома будут присвоены впервые учрежденные генеральские и адмиральские звания, Сталин еще не знал, что более чем из тысячи удостоенных этой чести уже через год с небольшим погибнут и попадут в плен свыше двухсот человек, а несколько десятков будут арестованы с его санкции. Многие будут расстреляны. Несколько сотен военачальников такого ранга унесет война. Это был новый слой командиров, которые пришли на место уничтоженных накануне войны. И те и другие были патриотами Отечества, но Сталин оценивал их только через призму личной преданности. Подумать только, в основе трагедии тысяч военачальников была подозрительность одного человека! Вдумайтесь! Ведь если бы он остановил эту страшную мясорубку, то террора бы просто не было!

Но подчеркну еще раз: самое большое влияние на Сталина как военного деятеля оказали Шапошников, Жуков, Василевский, Антонов. Под их воздействием во время кровавых будней войны Сталин постигал азбучные истины оперативного искусства и стратегии. И если в первой дисциплине он так и остался на уровне посредственности, то в стратегии преуспел больше. Благодаря этой "четверке", каждый из которых в разное время был начальником Генерального штаба, представителем или членом Ставки либо заместителем Верховного Главнокомандующего. Сталин смог проявить себя и как военный руководитель. При наличии такого блистательного окружения было просто трудно не проявить себя. Каждый из четырех — неповторимая военная индивидуальность. Нельзя не признать, что Сталин смог это рассмотреть и оценить. А главное — использовать. Мышление этих талантливых военачальников буквально питало решения и волю Верховного.