Триумф и трагедия. Политический портрет И. В. Сталина. Книга 2. Часть 1

Сталин сразу же стремился перевести зарождавшееся сотрудничество в деловую плоскость. Так, едва ли не в первом послании Черчиллю 18 июля 1941 года Сталин прямо поставил вопрос: "Мне кажется… что военное положение Советского Союза, равно как и Великобритании, было бы значительно улучшено, если бы был создан фронт против Гитлера на Западе (Северная Франция) и на Севере (Арктика)". Во всех своих последующих переговорах, переписке, телеграммах Сталин не уставал напоминать о втором фронте. Правда, в этом же послании Сталин, как бы отсекая от нынешних реалий свои предвоенные маневры и действия, оправдывая территориальные изменения. с которыми были не согласны на Западе, писал: ’’Можно представить, что положение немецких войск было бы во много раз выгоднее, если бы советским войскам пришлось принять удар немецких войск не в районе Кишинева, Львова, Бреста, Белостока, Каунаса и Выборга, а в районе Одессы, Каменец-Подольска, Минска и окрестностей Ленинграда”⁹⁹. Мы знаем, что Черчилль уже 26 июля заявил о фактической невозможности открыть второй фронт во Франции. Сталин, поставленный в августе немецкими войсками в критическое положение, вновь направил личное послание Черчиллю в предельно откровенном, даже беспощадном по отношению к себе и союзникам, тоне. Рассказав о новых крупных стратегических неудачах на советско-германском фронте, Сталин вопрошал: ’’Каким образом выйти из этого более чем неблагоприятного положения?” И отвечал: ”Я думаю, что существует лишь один путь выхода из такого положения: создать уже в этом году второй фронт где-либо на Балканах или во Франции, могущий оттянуть с Восточного фронта 30–40 немецких дивизий, и одновременно обеспечить Советскому Союзу 30 тысяч тонн алюминия к началу октября с.г. и ежемесячную минимальную помощь в количестве 400 самолетов и 500 танков (малых или средних).

Без этих двух видов помощи Советский Союз либо потерпит поражение, либо будет ослаблен до того, что потеряет надолго способность оказывать помощь своим союзникам…

Я понимаю, что настоящее послание доставит Вашему Превосходительству огорчение. Но что делать? Опыт научил меня смотреть в глаза действительности, как бы она ни была неприятной, и не бояться высказать правду, как бы она ни была нежелательной”¹⁰⁰.

Приходила ли ему мысль, когда он диктовал эти строки, что он поспешил в августе 1939 года? Кто знает, прояви он терпение, а Лондон и Париж прозорливость, антифашистская коалиция могла бы быть создана еще два года назад… Однако Сталин никогда не показывал своих сомнений. Он уже давно усвоил, что люди должны верить в безошибочность его действий.

Сталин в своем письме обусловил необходимость действенной, эффективной помощи угрозой поражения СССР. И если в конце концов Сталину удалось добиться благодаря доброй воле союзников крупной военно-технической помощи, которая, к сожалению, в наших военно-исторических трудах долго недооценивалась или явно преуменьшалась, то его усилия открыть второй фронт оказались малопродуктивными. Мы знаем, что Сталин обратился к Черчиллю с этим предложением еще в июле 1941 года. Но прошел тяжелейший 41-й. тяжелый 42-й. затем и нелегкий 43-й… Лишь в июне 1944 года начнется операция "Оверлорд". К слову сказать, когда он спросил Молотова, что означает это английское слово, и, услышав, — "владыка", "властелин", был покороблен. Ему казалось, что настоящий владыка судеб войны идет к Берлину с востока. Черчилль неисправим, это его творчество… К этому времени советские войска готовились серией ударов освободить Белоруссию и Западную Украину, восточные районы Польши и Чехословакии и выйти к границам Германии. Второй фронт был открыт тогда, когда уже ни у кого не вызывала сомнений способность СССР самому, один на один, завершить разгром гитлеровской Германии.