Триумф и трагедия, Политический портрет И В Сталина. Книга 2

Сидели до четырех утра 1 марта. К концу ночной беседы Сталин был раздражен, не скрывал своего недовольства Молотовым, Маленковым, Берией, досталось и Хрущеву. Только в адрес Булганина Он не проронил ни слова. Все ждали, когда "Хозяин" поднимется, чтобы они могли уехать. А Сталин долго говорил, что, похоже, в руководстве кое-кто считает, что можно жить старыми заслугами. Ошибаются. Сталинские слова звучали зловеще. Его собеседники не могли не знать, что за этим раздражением "вождя" скрывается какой-нибудь новый замысел. Может быть, и такой: убрать всех старых членов Политбюро, чтобы свалить на них все срои бесчисленные прегрешения. Сталин понимал, что судьба не даст ему много времени. Но даже он не мог знать, что эта гневная тирада была последней в его жизни. Песочные часы были уже пусты. Из сосуда вытекали последние песчинки... Оборвав свою мысль на полуслове, Сталин сухо кивнул всем и ушел к себе. Все молча вышли и быстро разъехались. Было еще темно. Маленков с Берией сели в одну машину.

Как вспоминал в беседе со мной А. Т. Рыбин, 1 марта в полдень "обслуга" стала беспокоиться. Сталин не появлялся, никого не вызывал. А идти к нему без вызова было нельзя. Тревога нарастала. Но вот в 18.30 в кабинете у Иосифа Виссарионовича, продолжал Рыбин, зажегся свет. Все вздохнули с облегчением. Ждали звонка. Сталин не обедал, не смотрел почту, документы. Все это было необычно, странно. Но шло время, рассказывал Рыбин, не скрывавший своих личных симпатий к Сталину, а вызова не было. Наступило 20 часов, затем 21, 22 часа- в помещениях Сталина полная тишина. Беспокойство достигло крайней точки. Среди помощников и охраны начались споры: нужно идти в комнаты, зрели дурные предчувствия. Дежурные сотрудники М. Старостин, В. Туков, подавальщица М. Бутусова стали решать кому идти. В 23 часа пошел Старостин, взяв почту как предлог, если "Хозяин" будет недоволен нарушением установившегося порядка.

Старостин прошел несколько комнат, зажигая по пути свет и, включив освещение в малой столовой, отпрянул, увидев на полу лежащего Сталина в пижамных брюках и нижней рубашке. Он едва поднял руку, позвав к себе Старостина, но сказать ничего не смог. В глазах были ужас, страх и мольба. На полу лежала "Правда", на столе открытая бутылка "Боржоми". Видимо, здесь Сталин лежал уже давно, т. к. свет в столовой не был включен. Прибежала на вызов Старостина потрясенная челядь. Сталина перенесли на диван. Несколько раз он пытался что-то произнести, но раздавались лишь какие-то неясные звуки. Кровоизлияние в мозг парализовало не только речь, но затем и сознание. Может быть, в эти минуты Сталин успел вспомнить о трагедии Ленина, обреченного на долгую страшную немоту?

По словам. Рыбина, охрана и порученцы стали звонить в МГБ Игнатьеву. Тот посоветовал звонить Берии, Маленкову. Берию нигде найти не могли. Маленков без Берии не решался предпринять каких-либо мер. Один из самых могущественнейших людей на планете в критическую минуту оказался отгороженным от элементарной медицинской помощи частоколом бюрократических инструкций и запретов. "Вождь" стал заложником своей Системы. Как выяснилось впоследствии, без разрешения Берии к Сталину врачей вызывать было нельзя. Так было записано в одной из бесчисленных инструкций. Наконец в одном из правительственных особняков в компании новой женщины разыскали сталинского Монстра, и в три часа ночи Берия и Маленков приехали. Берия был заметно под винными парами. Маленков зашел к умирающему Сталину в носках и с новыми ботинками, которые он засунул почему-то подмышки (видимо, чтобы не скрипели). Человек, лежащий на диване, издавал предсмертные хрипы. Берия не стал вызывать медиков, а тут же напустился на "обслугу".

-Что вы паникуете! Не видите; товарищ Сталин крепко спит! Марш все отсюда и не нарушайте сон нашего вождя! Я еще разберусь с вами!

Его не очень решительно поддержал Маленков. Складывалось впечатление, убежденно .говорил Рыбин, что Сталину, который после инсульта лежал без медицинской помощи уже 6-8 часов, никто и не собирался ее оказывать. Похоже, что все шло по сценарию, который устраивал Берию, заключил Рыбин. Выгнав охрану и прислугу, запретив ей куда-либо звонить, соратники с шумом уехали. Лишь около 9 часов утра вновь приехали Берия, Маленков, Хрущев, а затем и другие члены Политбюро с врачами.

В, своей книге дочь Сталина Светлана вспоминала: