Триумф и трагедия, Политический портрет И В Сталина. Книга 2

"В большом зале, где лежал отец, толпилась масса народу. Незнакомые врачи, впервые увидевшие больного (академик В. Н. Виноградов, много лет наблюдавший отца, сидел в тюрьме), ужасно суетились вокруг. Ставили пиявки на затылок и шею, снимали кардиограммы, делали рентген легких, медсестра беспрестанно делала какие-то уколы, один из врачей беспрерывно записывал в журнал ход болезни, Все делалось как надо.. Все суетились, спасая жизнь, которую нельзя было спасти". Все были полны торжественной, печальной, государственной значимости, хотя ни у кого не возникало сомнения, что это конец. Обширный инсульт сразил "вождя". Но Берия то и дело подходил к врачам и громко, чтобы слышали все, спрашивал:

- Вы гарантируете жизнь товарища Сталина? Вы понимаете всю вашу ответственность за здоровье товарища Сталина? Я хочу вас предупредить...

Смертельно бледные профессора, врачи, медсестры что-то неслышно лепетали, суетились, чувствуя, что после смерти "вождя" и их может ожидать самое страшное. Берия не скрывал торжествующего выражения лица. Все в Политбюро, включая Маленкова, боялись этого выродка. Смерть тирана сулила продолжение новых кровавых оргий. Устав от бесчисленных распоряжений, показной заботы, убедившись, что Сталин уже фактически находится по ту сторону невидимой линии, которая делит жизнь и смерть, Берия умчался на несколько часов в Кремль, оставив политическое руководство страны у смертного одра "вождя". Я уже высказывал версию, что первый заместитель Председателя Совета Министров СССР Л. П. Берия форсировал большую политическую игру, которую он задумал давно. Его Срочный выезд в Кремль был связан, возможно, со стремлением изъять из сталинского сейфа документы диктатора, где могли быть (чего боялся Берия) распоряжения, касающиеся его. Сталин мог, вероятно, оставить завещание, и в то время, когда его авторитет был безграничным, едва ли нашлись бы силы, которые оспорили последнюю волю умершего.

Вернувшись через несколько часов, Берия, еще более уверенный в себе, откровенно диктовал подавленным соратникам: срочно подготовить правительственное сообщение о болезни Сталина, опубликовать бюллетень о течении болезни. В правительственном сообщении, переданном по радио и напечатанном в газетах, в частности, говорилось: "В ночь на 2-е марта у товарища Сталина, когда он находился в Москве в своей квартире (а был он на даче.- Примеч. Д. В.), произошло кровоизлияние в мозг, захватившее важные для жизни области мозга. Товарищ Сталин потерял сознание. Развился паралич правой руки и ноги. Наступила потеря речи. Появились тяжелые нарушения деятельности сердца и дыхания... Лечение товарища Сталина проводится под постоянным наблюдением Центрального Комитета КПСС и Советского Правительства... Тяжелая болезнь товарища Сталина повлечет за собой более или менее длительное неучастие его в руководящей деятельности".

После первого бюллетеня успели обнародовать еще два сообщения - на 2 часа и на 16 часов 5 марта. Медицинские светила А. Ф. Третьяков, И. И. Куперин, П. Е. Лукомский, Н. В. Коновалов, А. Л. Мясников, Е. М. Тареев, И. Н. Филимонов, И. С. Глазунов и другие (после неоконченного пока "дела врачей" Берия позаботился, чтобы Сталина лечили академики и профессора лишь одной национальности) не скрывали: катастрофа рядом. Зловещее шипение Монстра над ухом врачей не изменило их вывода: "Острые нарушения кровообращения в венечных артериях сердца с очаговыми изменениями в задней стенке сердца", "тяжелый коллапс", "состояние продолжает оставаться крайне тяжелым". Они еще не знали, что периодические расстройства мозгового кровообращения ранее уже создали множественные мелкие полости (кисты) в ткани мозга, особенно в его лобных долях. Такие изменения, как полагают сегодня специалисты, вызывали нарушения в психической сфере и наслаивались на деспотический характер Сталина, усугубляя .и без того его тиранические наклонности. Но я думаю, что это были обычные старческие явления. Несмотря на чудовищную нравственную аномалию, Сталин, по моему мнению, не был человеком, которым должны были заниматься психиатры. Его "болезнь" социальная - цезаризм и тирания. Можно, пожалуй, сказать и по-другому: больным был не только лидер, но и все общество.

А у постели умирающего заканчивался акт драмы, которая только через годы позволит обнажить глубину трагедии народа, связанную с жизнью этого человека. Тогда ,казалось, что трагедия народа - его смерть, а через годы поймут- преступления его жизни. Несколько раз в зале появлялся Василий, выкрикивавший пьяным голосом: "Сволочи, загубили отца!", здесь же стояла окаменевшая дочь, сидели в креслах, на диване уставшие от бессонницы и надвигавшейся неизвестности члены Политбюро. Ворошилов, Каганович, Хрущев и еще некоторые плакали. Берия неоднократно подходил к Сталину и громко спрашивал:

- Товарищ Сталин, здесь находятся все члены Политбюро, скажи нам что-нибудь.