Триумф королевы, или Замуж за палача (СИ)

— Жеони занята сборами: готовится к празднику, накрывает на стол, собирает корзину для пожертвований и хочет успеть на службу.

— Тогда я сама.

— Сиди смирно, — в его тоне послышалась откровенная насмешка. — Нашла, с кем спорить.

От его рук, а может, от ощущения прохладной мази, по спине побежали мурашки. Максимиллиан не просто наносил лекарство, сильными, уверенными движениями он массировал мышцы, растирал ноющие плечи, разогревая кровь и прогоняя остатки сна. Я тихонько вздохнула: не смотря ни на что, тело радовалось заботе и приливу сил.

— Уже не так сильно хочешь убежать?

— А смогла бы?

— Вряд ли.

Он отпустил меня и сам накинул рубашку на обнаженную спину, потом отошел к камину, поворошил угли, положил на них полено и по-хозяйски занял кресло у столика, наблюдая, как я поспешно кутаюсь в халат. Под его пронзительным взглядом я чувствовала себя неуютно, но возражать, похоже, было бессмысленно.

— Ждать благодарности за бумаги не стоит?

Он закинул ногу на ногу и скрестил руки на груди, в ожидании ответа.

— Нет, то есть да, то есть спасибо, но откуда они у тебя? Я думала, дело полностью передано трибуналу.

— Передано, — он кивнул, став враз серьезным. — Тут только копии протоколов допросов, записанные в замке, а расследование велось на разных уровнях, могут быть показания, о которых мне неизвестно.

— Получается, — я сглотнула образовавшийся в горле ком, но всё же уточнила, чтобы развеять сомнения: — это — признания, полученные под пытками?

— А ты сама как думаешь? — он оперся локтями о подлокотники и наклонился в мою сторону. — Играть в грязные игры и остаться в белых одеждах невозможно.

Я сжала губы и кивнула. Пусть так, я не малое дитя, чтобы лить слезы над бумагой и чернилами, особенно, когда дело уже сделано, а кровь давно смешалась с пеплом. Папка оказалась увесистой, в кожаном переплете лежало не менее сотни листов.

— Насколько можно верить этим признаниям?

Максимилиан нарочито удивленно вскинул бровь:

— Сомневаешься в моем искусстве?

— Знаю, что люди готовы сознаться в чем угодно, лишь бы их оставили в покое.

— Нет. — То, как веско он это произнес, заставило меня пожалеть о вопросе. — Обмануть линаара под силу только Фазуру, и то не уверен. Разве что… — он бросил на меня долгий пронизывающий взгляд, — можно утаить. Да, пожалуй, скрыть часть правды кое-кому удается. И ты прекрасно об этом знаешь.

— Верно, — я прижала папку к себе и села напротив мужа. — Считаешь, я не имею на это права?

Минуту мы молчали, сверля друг друга взглядами, потом Максимилиан качнул головой:

— Иногда мне кажется, что лучше не знать, какие демоны живут в твоем разуме, Сюзанна. Не уверен, что справлюсь с ними и что мне вообще это нужно.

— Выходит, между нами что-то вроде перемирия? Каждый защищает свои интересы и не лезет в душу другому?

— Ответ у тебя в руках, — Штрогге кивнул на папку и поднялся, чтобы уйти.

— Макс… — он оглянулся через плечо. На его лице отразилось такое удивление, что мне стало неловко, — то есть, фрове Максимилиан или мэтр? Ох, бездна! — я тоже поднялась и, теряясь от смущения, добавила: — Просто хотела сказать, что признательна за помощь. Вот и всё.

— Макс, — медленно повторил он, словно всего остального и не расслышал. — Забавно звучит.

— Прости, сорвалось. Я не хотела показаться грубой, это вышло не…

— Мне нравится, — перебил он. — Хотя и непривычно. Говори, как тебе удобнее, — он положил ладонь на ручку двери, но внезапно остановился: — Да, кстати, почти забыл: чтение отложи до вечера, у нас не так много времени. Одевайся и спускайся к завтраку как можно быстрее.

— Что?

— Надень что-то простое и теплое, на улице холодно, а путь неблизкий.

— Мы куда-то идем? Надолго? — ошеломленно уточнила я. — Фрои Жеони пригласила меня на торжественную службу, я думала…

Улизнуть я думала, вот что. Карл должен ждать меня после службы у храма, демоны тебя раздери, Максимиллиан Штрогге. Я ждала этой встречи целую неделю, а до этого — шесть долгих месяцев, и понятия не имею, когда смогу увидеть его вновь, если все сорвется.

— Не идем, а едем, — поправил муж. — Джейме уже закладывает повозку, нам обоим долгие прогулки не под силу.

— Я не готова. Ты не предупреждал заранее.

— Считай, предупредил сейчас, — он открыл дверь и бросил невозмутимо: — У тебя же не было более важных дел, чем прогулка с экономкой? Тогда жду внизу.

***

— Оставь в покое занавески, — невозмутимо повторил Штрогге, наверное, в пятый раз. Он сидел, расслабленно откинув голову на спинку сиденья и закрыв глаза, но безошибочно почувствовал мое движение. — Все равно ты не знаешь дороги и ничего не запомнишь, а мне свет мешает отдыхать.

— Куда мы едем?

— Скоро увидишь.