Триумф Красной Звезды

- Виктор Михайлович - я решаюсь пожаловаться давнему соратнику Романова - Поговорите с Григорием Васильевичем... Ну что это за наказание такое. Мне в Кельн ехать, на чемпионат Европы по боксу, а я невыездной. Срываются гастроли в Италии, вон японцам я нужен - можно обсудить визит на острова...

- Поговорю - тяжело вздыхает Жулебин - Но не сейчас. Пусть Григорий Васильевич немного остынет, ты себя еще разок хорошо покажешь на открытии Космоса, вот тогда...

Пьем чай, обсуждаем Толкунову. На днях ей дали заслуженную артистку РСФСР и Виктор Михайлович просто млеет от ее образа скромной русской женщины. Платье до полу, длинная коса, голос-ручеек... Еще раз убеждаюсь, что для взрослого поколения вся эта наша попса, руссо дэнс - не близки и не интересны. А если уж совсем откровенно, то и противны. Им подавай душевные песни а-ля

А подойди-ка с ласкою

Да загляни-ка в глазки ей

Откроешь клад, какого не видал.

Крестьянские, заунывные мелодии...

Прощаюсь с Жулебиным иду в совминовскую столовую обедать. Отстояв небольшую очередь и раздав обязательные автографы чиновникам, беру борщ, котлеты по-киевски, овощной салат. В полупустой столовой есть свободные столики - усаживаюсь под портретом Ленина. И тут же мое одиночество разбавляет "пятнистый друг" - Михаил Сергеевич Горбачев.

- Не возражаешь? - Горби моментально присаживается рядом и начинает меня нахваливать

- Смотрели, смотрели твой концерт. Отличное, как говорят англичане, шоу. Раисе Максимовне очень понравились наряды твоих "звездочек". Просила свести с вашим модельером. Как ее зовут?

- Львова - я всем видом показываю, что не расположен общаться. Но "пятнистого" это не останавливает. Своим ставропольским говорком он просто заполняет все вокруг. Расспрашивает о Лондоне, делится своими впечатлениями от трансляции концерта... Эх, не тем я рицин рассылал.

Я ловлю себя на мысли, что неплохо бы сделать совместную фотографию. Повесить ее над рабочим столом и каждый день смотреть, вспоминать - зачем я тут. Очень хороший мотиватор получился бы. Быстро доедаю обед, прощаюсь. Уходя обещаю передать контакты Львовой через секретариат.

---

Из Кремля я возвращаюсь в демоническом состоянии. Мои амбициозные планы рушатся просто на глазах. На календаре у нас вторник, но неприятности сыплются на меня так, словно сегодня снова пятница тринадцатое. Музыкой и новыми песнями заниматься сейчас нет никакого настроения, да и на девушек тоже совсем не тянет - от них одни проблемы.

Татьяна Геннадиевна увидев выражение моего лица, моментально меняет маршрут, сотрудники тоже стараются не попадаться на пути.

Когда к дверям студии прибывает машина с нашим долгожданным контейнером, я почему-то наивно решаю, что лимит гадостей на сегодня исчерпан. О, доверчивый русский вьюноша, да, они только-только начались! Это я отчетливо понимаю, стоит мне встретиться взглядом с дамой-таможенницей, сопровождающей контейнер. Вообще-то таможенников двое плюс водитель, но мужик в чине старшего инспектора выглядит более или менее адекватным, а вот тетенька с лицом обмороженной щуки - нет. И в этом тандеме явно заправляет она. Этой сухопарой даме с одинаковым успехом может быть и пятьдесят лет и тридцать пять - тонкие бледные губы, колючие глаза-буравчики, стянутый на затылке аптечной резинкой крысиный хвостик. Форма серого цвета только подчеркивает бесцветную внешность этой женщины и довершает картину.

Буркнув что-то в ответ на наши радостные приветствия, она сразу же берет организацию процесса в свои руки. Представителем с нашей стороны выступает Григорий Давыдович, и, кажется, он здесь единственный, кого эта дама нормально воспринимает и вообще считает за человека. Я возмутительно молод, музыканты слишком патлаты, звездочки до неприличия красивы. Ну, а Львова видимо слишком хорошо одета, чтобы вызывать у нее доверие. А все вместе мы проявили неслыханную наглость, когда заставили ее покинуть пределы родной таможни и организовать разгрузку контейнера прямо у стен своей студии. И сейчас, судя по всему, нас ждет неминучая расплата за такое вопиющее непочтение. Клаймич быстрее всех оценивает обстановку и смело бросается грудью на амбразуру, стараясь во всем угодить желчной даме.

Вместе они осматривают и снимают защитные пломбы, составляют и подписывают акт о вскрытии контейнера. Григорию Давыдовичу /о чудо!/ даже удается уговорить таможенницу перенести все содержимое контейнера в здание студии, чтобы не заниматься досмотром на улице, прямо под открытым небом перед носом воющих фанатов. Поклонников быстро оттесняют наши тяжи, и под строгим надзором таможенников, все сумки, коробки и пакеты наши музыкантов заносят в репетиционный зал. Там то и начинается многочасовая тягомотина с досмотром. Проводят его таможенники тщательно и придирчиво, засовывая нос в каждую коробочку и каждый сверток...Клаймич, дай ему бог здоровья, спокоен, как удав, и организованно подзывает к столу, где по-хозяйски расположилась "щука", сотрудников.