Триумф любви

Он опускался все глубже и глубже, пока наконец не почувствовал, что попал в водоворот, который в следующее мгновение стал затягивать его на самое дно. Однако Стерн это предвидел и изо всех сил поплыл к берегу, с которого его только что кинули в воду. Он чувствовал, что водоворот все еще близок, и знал, что погружаться в воду глубже нельзя. Но нельзя было и подниматься слишком близко к поверхности, потому что цыгане по-прежнему стояли на берегу и наблюдали.

Ему казалось, что его легкие вот-вот разорвутся. Боль в голове стала настолько невыносимой, что он испугался, что сейчас потеряет сознание. К счастью, в следующее мгновение он нашел то, что искал, — находящуюся под водой часть старого мельничного колеса. Она была прямо перед ним. Силы уже почти покинули графа, когда он ухватился за колесо обеими руками.

Прячась за него, он поднял голову над водой и с наслаждением сделал глубокий вдох. Некоторое время он думал только о том, что остался жив. Но вскоре чувство благоразумия заставило его опустить голову ниже, так что над поверхностью воды остались только его глаза. Но мельничное колесо было настолько большим, что его было совсем не видно.

Лорд Винчингем осмотрелся и ярдах в тридцати от себя увидел цыган. Они смотрели на поверхность пруда и даже не подозревали, что графу удалось одурачить и водяных-демонов, и их самих.

Граф с облегчением вздохнул и стал ждать. Вода в пруду была холодна как лед, и его уже охватила дрожь. Он отчаянно надеялся на то, что цыгане скоро уйдут, и не ошибся. Почти сразу старший из них воровато огляделся по сторонам, чтобы убедиться в том, что никто не видел совершенного ими преступления, затем все трое развернулись и направились к лесу, который начинался у другой стороны мельницы.

Цыгане уже почти скрылись из виду, и лорд Винчингем подумал было, что может спокойно выбраться на берег, как вдруг один из них вернулся, и графу снова пришлось опуститься как можно ниже в воду. Но цыган даже не посмотрел в его сторону. Это был тот самый мальчишка, который выманил его из дома. Цыганенок поднял одежду, лежавшую на берегу, и бросился догонять остальных.

Лорд Винчингем испытал сильное желание крикнуть ему вдогонку: «Стой, вор!» — но вовремя сдержался.

Проведя еще минут пять в ледяной воде, граф наконец выбрался на берег. Теплые лучи солнца немного согрели его дрожащее и посиневшее от холода тело. Ему очень хотелось хотя бы немного отдохнуть, но это было слишком опасно. Поэтому он поспешил спрятаться в кустах и, убедившись, что цыгане не собираются возвращаться, зашагал в противоположном направлении — к Винчу.

Лорд Винчингем посмотрел на солнце и понял, что сейчас около девяти часов. Свадьба состоится в одиннадцать! Прием начнется уже в полдень, чтобы у жениха и невесты было достаточно времени к вечеру добраться до Ньюмаркета. Граф понял, что безнадежно опаздывает, и перешел на бег. Он принялся корить себя за то, что не настоял на том, чтобы свадьба была после обеда. Тогда у него еще оставалось бы время.

Лорд Винчингем бежал очень долго, но ему все равно пришлось остановиться. Дело было не в том, что он устал. Просто он почувствовал, что его босые ноги сбиты в кровь об острые камни и исцарапаны жесткой травой. В последний раз он ходил босиком, когда был совсем ребенком, и сейчас отсутствие обуви превратилось для него в настоящую пытку.

Но время неумолимо летело, и он заставил себя снова перейти на бег. Вокруг не было видно никаких признаков жилья. Земли здесь давно не обрабатывались, а сам лорд Винчингем появлялся в этой части поместья только тогда, когда у него возникало желание поохотиться.

Он был совсем голый, его кусали пчелы, солнце пекло его рану, а сбитые о камни ступни кровоточили. Но, несмотря на это, граф бежал вперед с одной только мыслью — спасти Тину. Он не допускал и мысли о том, что это невозможно.

На свадьбу граф не успевал, даже если бы поскакал на своей самой быстрой лошади. Но он понимал, что обязательно должен добраться до Тины, что бы это ему ни стоило.

Прошел почти час, прежде чем лорд Винчингем увидел поле, засеянное пшеницей. Посреди поля стояло чучело, и он поспешил к нему. Стерн снял с чучела дырявый камзол и бриджи, вытряхнул из них солому и надел на себя. Теперь он хотя бы сможет вернуться в родной дом в более или менее приличном виде.

Раньше лорд Винчингем даже не представлял себе, насколько велико его поместье. Он поклялся себе, что, если у него появится такая возможность, он будет объезжать свои владения намного чаще. Нужно нанять больше людей, построить больше домов, подумал он.

Граф бежал дальше, несмотря на боль, несмотря на кровоточащие ступни. У него не было времени подумать о себе. Он думал только о Тине.

Наконец он добрался до дороги, которая вела в Лондон прямо через центр Винча. С этой стороны находилась заброшенная земля, с другой — парк, окруженный кирпичной стеной.

Граф уже собрался перейти дорогу, как вдруг вдалеке заметил приближающуюся повозку. Если бы его подвезли, то очень скоро он смог бы оказаться в Лондоне или найти лошадь, чтобы добраться туда верхом.