Триумф непослушания (СИ)

— Да спасут вас молитвы Его Святейшества, — прошептала София и взяла пинцет.

Взяв осколок за самый край, она аккуратно начала его вытаскивать. Алексей пытался терпеть, но почти сразу сдался и госпиталь заполнил неистовый вопль, а по щекам потекли ручьи слёз. Рану будто обожгло раскалённой кочергой, оставленной в огне печи самой жаркой на свете кузницы. Лёша прилаживал неимоверные усилия, чтобы не вырваться и не подозревал, что способен так кричать. К его счастью он вскоре потерял сознание. Последней его мыслей была благодарность судьбе, что Саманта не видит его в столь жалком состоянии.

***

На выходе из подвала дома проглядывался кусочек вечернего неба. Сидя на грязной картонке, Соня безрезультатно пыталась зажечь сигарету. Девушка почти сдалась, но ей на помощь пришёл Алексей, протянув огонёк от зажигалки.

— Вернитесь обратно в постель, — категорично заявила София, прикуривая от огня.

— Если я там проведу ещё одну минуту, то меня можно будет списывать как душевно больного. Позволь старому солдату подышать немного свежим воздухом.

Алексей сел рядом с Cоней. Половина головы обмотали несколькими слоями бинтов, кожа приняла болезненно зелёный оттенок, а уцелевший глаз едва раскрывался.

— Вы ужасный пациент, — фыркнула девушка и сделала глубокую затяжку, а затем громко закашляла.

— И когда ты начала курить? — глядя на неё, спросил Лёша.

— Три дня назад. Когда мне пришлось ампутировать обе ноги солдату. Ещё никогда я не видела, чтобы столько крови вытекло из человека.

— Как же тебя угораздило попасть в Орден?

— Это было очень давно. Семь лет назад я вместе с братьями попала в Прагу. И как раз в это время в городе началась вспышка неизвестной болезни. Люди сгорали от страшной лихорадки и никакие лекарства не могли помочь. Орден предоставил лучших специалистов на помощь погибающей Праге. Их усилия были сродни стакана воды в тушении пожара, но тогда я увидела людей искренне борющихся против тьмы. Как вы, Алексей. И я решила им помочь. В итоге я смогла стать одним из самых квалифицированных врачей Ордена. А когда началась война, я вспомнила каково было нам, когда хартийцы уничтожили наш дом. И не смогла стоять в стороне.

— Вот уж не думал спустя столько лет встретить тебя в этом Богом забытом месте.

— Бог ни о чём не забыл. Он видит наши страдания. Но если такой его замысел, нам лишь остаётся ему покориться.

— В чём заключается замысел от смерти под бомбёжкой только родившихся детей? Стирания с лица земли городов? Или превращение плодородных земель в непригодные для проживания?

— Я не знаю, Алексей. Но в этом тоже есть смысл. Ничего просто так не происходит. Может в этом мире и нет справедливости. Но точно есть высшая справедливость. У Хартии слишком много грехов и рано или поздно она рухнет под их тяжестью.

— Уж лучше пусть это будет пораньше. Не очень хочется лишаться ещё второго глаза.

Соня выпустила дым и он полетел в сторону садящегося солнца.

— Знаете, если смотреть на этот кусочек неба, то будто и нет войны. По моему это здорово.

— Ты так изменилась за эти десять лет. Мне придётся привыкать к тебе заново, — он достал из-за пазухи мятую фотографию. Единственная частичка счастья и последняя причина почему он ещё сражается. Ребёнок, глядящий на него, не представлял какая судьба ему уготована.

— А что случилось с вашей подругой?

— У них сейчас ночь, — задумчиво ответил Алексей, глядя на небо. — Она наверняка сейчас спит. Спокойным мирным сном. Как когда-то…

***

Саманта безразлично взглянула на сенаторов, ожидающих когда она своей речью откроет заседание парламента. Сотни пар холодных глаз впились в девушку и следили за каждым движением уголков губ, бровей и частотой моргания глаз. Но Саманта не подарит им такой роскоши, не даст питаться своим страхом. Ей было всё равно.

Уже всё равно.

Сенат голосовал за принятия Ленд-лиза Конфедерации. Всё уже было готово. Обе партии выражали полную поддержку. Оставалось всего несколько формальностей на потеху публике.

Виктории стоило больших усилий уговорить Саманту выступить перед Сенатом. Девушка бегло взглянула на текст, выглядевший для неё полнейший пафосной чепухой, а затем закрыла глаза. Сквозь темноту на неё смотрел Алексей и улыбался. Сердце на секунду оттаяло и Саманта улыбнулась в ответ.

«Если уж всё решено, то что бы на моём месте сказал Лёша?», — подумала она и открыла глаза.

— Леди и джентльмены, — сухо начала девушка, — мне всего двадцать шесть лет. А я уже убила двести пятнадцать хартийцев. Не слишком ли вы долго прячетесь за моей спиной, леди и джентльмены?

***

За три месяца боёв за Краков погибло двести тысяч человек. Каждую минуту в городе умирал один конфедерат и хартиец. Краковская мясорубка стала самым кровопролитным сражением в истории после «Момента Х».