Триумф непослушания (СИ)

— Спасибо. Четыре дня назад нас сократилось приблизительно до двух миллиардов. Сколько погибло за эти дни? Сколько доживёт до зимы? А сколько её переживёт? Если хотя бы миллиард останется — это уже удача. Задумайся об этой цифре. До конца года не доживёт почти миллиард человек. В их число могут спокойно попасть присутствующие в этой машине. Так что я в какой-то степени понимаю твои мысли, но разделить их никак не могу.

— Лёша, — сказал Вильгельм, рассматривая синюю комету.

— Что? — рявкнул он.

— Будешь такой вредный — не поделюсь вкусняшками, — Вилли засмеялся.

— Ты не посмеешь! — сквозь смех ответил тот. Юра смотрел на них, как на придурков.

Остальной отрезок дороги провели в молчании. Наконец-то появилось знакомое перепаханное поле, а за поворотом, ставшими уже родными, зелёные ворота.

Лёша до последнего не верил, что машина заедет в гараж и не придется снимать крышу кабины. Но чудеса случаются. Она поместилась.

— Такое ощущение, что его строили как раз под эту громадину, — прокоментировал Алексей, выгружая тёмные мешки.

Вскоре всё содержимое кузова, кроме медикаментов, переместилось в прохладный подвал. К несчастью Вильгельма, квас и газировка не дожили до этого момента, пав в неравном бою с жарой. Но пластиковые бутылки решили не выбрасывать.

Остальные сумки отнесли в комнату Ани, после чего собирались оставить её наедине с Самантой, но в последний момент врач вышла из своих покоев, подозвав Алексея.

— Я слушаю.

— Она сегодня ничего не ела, — казалось, Аня готова расплакаться. Под её глазами начали образовываться черные круги. — Я уже не знаю, что с ней делать. Она отказывается вставать с кровати, отказывается от еды, отказывается от лекарств. И ничего не говорит. Лёша, поговори с ней, пожалуйста. Я без понятия, что ей сказать, чтобы она вернулась к жизни.

— Только психологом мне осталось побыть… С тебя аскорбинка.

— Спасибо! — она обняла его.

— Ну всё, тихо-тихо. Иди на кухню, возьми у Ромы что-то перекусить. Отдохни. Ты весь день на ногах, — он погладил её по макушке и выбрался из крепких девичьих объятий. Она направилась в сторону кухни. — Депрессия у неё… — сказал Лёша, смотря на деревянную дверь и вскоре зашёл в спальню Ани.

Глядя на перебинтованное лицо и отчуждённые глаза, Алексей мысленно сказал себе: «Либо я спасу её, либо окончательно доведу. Третьего не дано».

Он, как и в прошлый раз, поставил стул возле её кровати спинкой вперёд. Его камуфляжная куртка пахла сосной, заполняя этим ароматом комнату. Саманта повернулась в его сторону и посмотрела, как будто сквозь него.

— Долго это будет продолжаться? — Лёша постарался сделать свой голос как можно грознее и жёстче. — Сколько ещё ты будешь заниматься самоистязанием? Чертова эгоистка! Да из-за тебя на Аню смотреть больно! Кому ты своей смертью сделаешь лучше? Мне? Ребятам? Папе? Маме? Разве твои родители хотели для тебя именно такой судьбы? Чтобы ты сдохла неизвестно где, так толком и не пожив? Не знаю, как тебя, а меня это не устраивает! Или ты, дрянь мелкая, встаёшь, или я тебя за волосы протяну вокруг дома.

Саманта встала. Белая полоска бинта под её глазами стала влажной. Несмотря на её раны, она влепила Алексею увесистую пощёчину. И ещё. И ещё. Он не сопротивлялся. Стыд съедал его изнутри, но другого способа достучаться к ней он не видел. Теперь он стойко терпел наносимые удары, которые по праву заслужил, и улыбался. Желаемый результат достигнут.

— Зачем? — спросила Саманта, не переставая хлестать Алексея по лицу. — Зачем вы меня спасли?! Какой смысл мне теперь жить?!

Лёша поймал её перебинтованную руку.

— Потому что каждая спасённая жизнь это сопротивление произволу этого грёбанного мира. Я уверен, твои родители пожертвовали бы всем, чтобы дать тебе такую возможность. Так почему ты так пренебрегаешь ей?

Она молча всхлипывала.

Лёша посмотрел на стол с горкой различных лекарств. Среди них расположилась тарелка остывшей гречки.

— Тебе нужно поесть, и это не обсуждается, — сказал категорично Лёша.

Саманта лишь кивнула.

Войдя в комнату, Аня не поверила своим глазам. Алексей кормил американку с ложечки.

Барон

«Седьмое апреля

Сегодня ночью нас разбудил Анин крик. Как оказалось, Саманта пыталась сделать самостоятельно несколько шагов, что у неё получилось, но затем всё-таки свалилась. Анька долго возмущалась, но было видно, что она довольна. Наконец-то состояние девочки сдвинулось с мертвой точки.

Алиса ходила на охоту в сторону болот со своим верным арбалетом. Вернулась не с пустыми руками. На ужин Рома подал жареную утку. После консерв и крупы мясо казалось настоящим деликатесом.