Триумф Рози

— Привлекательность никак не связана с качеством выполнения обязанностей директора школы. Кроме того, как одиннадцатилетний ты еще не в состоянии оценивать привлекательность женщин средних лет. Едва ли ты стал бы представлять директора в роли своей потенциальной спутницы.

— Бр-р-р-р, — вздрогнул Хадсон. — Пакость какая.

— А тебя в школе как называли? — спросила у меня Рози.

— Дейта, — ответил я. — Как андроида из «Стартрека». — Чтобы усилить впечатление, я воспроизвел одну из его фраз: — «Я помню все факты, которые мною восприняты, сэр».

Я видел и слышал, как ребята смеются — вероятно, не вместе со мной, а надо мной. Но это было лучше, чем когда тебе вообще нечего сказать.

Хадсон, будучи ребенком, тоже засмеялся. Рози воспользовалась тем, что он несколько снизил уровень самозащиты.

— А как насчет тебя? — спросила она.

— Нам не разрешают давать клички. Считается, что это травля.

— Я не собираюсь об этом сообщать в школу, — заверила его Рози. — Если только ты сам не хочешь, чтобы я это сделала.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Наш Глист, — тихо пробормотал Хадсон. — Все меня зовут «наш Глист». Кроме Бланш. Прошу прощения, можно мне уже выйти из-за стола?

Мы приехали на семинар по аутизму пораньше, чтобы я мог познакомить Рози с Джулией: я знал, что Рози считает неструктурированную беседу вполне корректным методом исследования. Джулия заметила наше прибытие и поспешила перехватить нас.

Прежде чем я смог приступить к вопросам, касающимся темы вечера, она осведомилась у меня:

— Вы как, еще поддерживаете связь с Джином?

— Нет. Мы больше не друзья.

Разрыв с Джином произошел в Нью-Йорке, где он проводил годичный академический отпуск после того, как стал жить отдельно от своей жены Клодии. В течение этого года он завязал романтические отношения с американской социальной работницей по имени Лидия.

Они пригласили Рози и меня выпить с ними, но Рози отказалась под тем предлогом, что ей необходимо вымыть голову. Мытье головы являлось стандартным поводом для того, чтобы избегать Джина, которого она считала свиньей и женоненавистником.

— Она упускает отличное шампанское, — заявил Джин, когда я прибыл в его квартиру. — Мы с Лидией хотим сделать небольшое объявление. Давай, Лидия.

— Джин собирается обратно в Австралию и предложил мне поехать с ним. Я согласилась.

— Вы уже изучили вопрос с визами? — спросил я.

— Да, — ответил Джин. — Может быть, Лидия неясно выразилась: тут не должно быть никаких проблем. Она едет туда как моя спутница — спутница жизни.

Я ощутил потрясение. И сильнейшее разочарование. Это объявление, по сути, окончательно сокрушило возможность примирения двух моих ближайших друзей. Я приватно (и публично — в нашей мужской группе) призывал его рассмотреть такой вариант. Лидия обычно казалась вполне приятным человеком, но Джин, судя по всему, не был с ней счастливее, чем с Клодией.

— И есть полная уверенность? — спросил я.

Джин улыбнулся:

— Вот почему Дон — мой самый дорогой друг. Не боится меня испытывать — и, смею тебя уверить, делает это усердно и неутомимо. Однако мой ответ не изменился ни на йоту.

Он поднял свой бокал, как бы предлагая тост.

— По-моему, вопрос был и ко мне тоже, — заметила Лидия, ошибочно, но кстати. — У меня были кое-какие моменты, когда я сомневалась. В прошлом Джин совершал ошибки. Но он во всем мне чистосердечно признался и теперь начинает жизнь заново.

— Полное чистосердечное признание? — повторил я. — Невероятно.

— Он обо всем мне рассказал.

— В том числе и о карте?

Лидия покосилась на Джина. Несмотря на свою некомпетентность по части интерпретации человеческой мимики, я немедленно расшифровал выражение ее лица: «О какой карте?» Лидия подтвердила мой вывод, произнеся:

— О какой… — тут повисла неестественно долгая пауза, — карте?

Джин медлил с ответом, и Лидия посмотрела на меня:

— Расскажите мне, Дон.

— Да господи, — произнес Джин. — Ты же знаешь, считалось, что у нас с Клодией брак без обязательств. Я играл в такую игру — вел учет женщин, с которыми я… был. По их гражданству или национальности.

— Ты втыкал булавки в карту, — заключила Лидия. — Верно ведь? И она у тебя висела где-то на виду. В твоем кабинете. Я угадала?

Это убедительно показывало, как хорошо она понимает Джина. В других обстоятельствах подобное высказывание могло бы укрепить их отношения. Но было вполне очевидно, что Лидия недовольна.

По счастью (как мне тогда казалось), я имел возможность компенсировать причиненный ущерб. В свое время Джин признался нашей мужской группе, что вся история его романтических похождений — сфабрикована.

— Он просто хотел произвести впечатление, — пояснил я. — На самом деле у него был секс только с пятью женщинами кроме Клодии. — Тут я осознал, что моя информация уже несколько устарела. — И очевидно, кроме вас.

— Не верю я вам, — отозвалась Лидия.