Триумф Рози

— Вы употребили слово «интенсивная». Сколько часов в неделю?

— Около двадцати пяти.

— И это в дополнение к школьным занятиям?

— Да, терапия продолжилась и после того, как она пошла в школу.

— И сколько это продолжалось?

— Она до сих пор проходит терапию. И у нее продолжается улучшение. Я еще об этом скажу, но она сейчас в обычной школе, у нее друзья. Да, это требует большого труда, и от нее, и от нас, но если вы хотите…

— Как вы мотивировали трехлетнего ребенка заниматься всей этой терапией?

— Система, которую мы применяем, — я еще о ней расскажу — имеет встроенные вознаграждения.

Черная Футболка подалась вперед, к своему микрофону:

— И наказания. Если считать, что отказ в вознаграждении — тоже наказание. Вы ведь используете ППА, верно?

Джулия расшифровала аббревиатуру:

— Прикладной поведенческий анализ. Для тех, кто пришел сюда в первый раз: это почти повсеместно признанный золотой стандарт в терапии аутизма. Но мы говорили о…

Черная Футболка перебила ее:

— Нет уж, не будем уходить от темы. Психологи и родители обожают эту систему. И это понятно. Потому что она именно для них. А не для детей, которых дрессируют, словно щенков.

Теперь мы оказались в профессиональной сфере Рози. Она как раз сейчас занималась исследовательским проектом, где сравнивали восприятие успешности лечения биполярных расстройств с точки зрения врачей и пациентов.

— Какого рода работу ведут, чтобы получить обратную связь от детей? — поинтересовалась она. — И еще. Скажите, Марго, какие чувства испытывает ваша дочь по поводу собственного продвижения?

— Ей дают лакомства за хорошее поведение, точно собачке. Поэтому как тут можно что-то определить? — заявила Черная Футболка. — Ее готовят к тому, чтобы она всю жизнь прожила, добиваясь одобрения других. Спросите у нее, хорошо ли работает терапия, когда кто-нибудь воспользуется этой гребаной системой, чтобы надругаться над девчонкой.

Все шло великолепно. Вопросы Рози позволили сместить фокус дискуссии с разбора единичного и, возможно, нерепрезентативного случая к обсуждению спорных проблем, причем были ясно выражены две противоположные позиции. К сожалению, Джулия почувствовала себя обязанной дать Марго закончить подготовленную речь, где подчеркивалось, что ее дочь демонстрирует впечатляющие успехи по части приобретения речевых навыков и постепенно становится более социально приемлемым индивидуумом.

Черную Футболку официально представили как Лиз, и она тут же охарактеризовала себя как лесбиянку-аутистку.

— Я не человек с аутизмом — точно так же, как я не человек с лесбиянством. Я лесбиянка. Я аутистка. Когда я простужаюсь, у меня простуда, я — человек с простудой, и хочу от нее избавиться. И всячески приветствую медицинскую помощь. Но когда я говорю, что я аутистка и лесбиянка, это — про то, кто я. И не надо пытаться исцелить меня от того, кто я есть. Если меня принудят к конверсионной терапии… потому что ППА по сути и есть конверсионная терапия… к терапии, которая должна якобы вылечить меня, чтобы я перестала быть лесбиянкой или аутисткой, — значит, надо мной учинят насилие. Если это проделывают с ребенком, значит, тут насилие над ребенком.

Далее Лиз представила список фраз, которые не следует говорить, обращаясь к людям с аутическими расстройствами (например: «А по-моему, ты вполне нормальная», или «У тебя есть какие-нибудь особые способности?», или «Вообще мы все — в спектре»). Затем она разъяснила понятие «социальной инвалидности» на отличном примере: представьте, что все кроме вас передвигаются на колясках и общество полностью приспособлено к такому образу жизни. Вы будете вечно стукаться головой о притолоки и просить в ресторане, чтобы вам принесли кресло. Мне вспомнилась история с Хадсоном и лыжными ботинками.

Затем Джулия предложила задавать вопросы. Первый поступил от мужчины приблизительно сорока лет.

— Я знаю, вы сказали, это нельзя говорить, но вы мне кажетесь вполне нормальной. — Он засмеялся. Лиз — нет. — Я имею в виду — вы же явно на высокофункциональном конце спектра. Как же то, что вы говорите, соотносится с?..

Лиз не дала ему договорить.

— Ну вот пожалуйста, — заявила она. — Я прошу вас чего-то не говорить, я вам объясняю, что это обидно и оскорбительно. Но вы превращаете это в шутку — и все равно произносите. Давайте я тогда тоже скажу кое-что такое, что обидит и оскорбит вас. Пошел на хрен, козел.

Джулия попыталась ее прервать, но Лиз подняла ладонь — знак «Стоп» — и заглушила ее слова: