Триумф Рози

— И потом… большинство врачей не запишут на прием одиннадцатилетнего ребенка без участия его родителей. Ей потребуется направление. Мне понадобится его достать. Если мы за это возьмемся.

— Так ты нам поможешь?

— Хадсон…

— Да что в этом такого, если мы позволим глазному ее посмотреть?

Рози взглянула на меня, подняв брови и кивая:

— Дон, что бы ты почувствовал, если бы кто-то отвел Хадсона к врачу без твоего разрешения? К вполне уважаемому врачу, вот только ты не согласен с его методами?

— Психиатрия в меньшей степени основана на твердых фактах, чем физическая медицина.

— При чем тут психиатрия? — поинтересовался Хадсон.

— Твой отец с подозрением относится к таким врачам, — объяснила Рози. — В прошлом у него были не очень приятные встречи с ними.

— Тебе пришлось ходить к аналитику? — уточнил Хадсон.

Я осознал, что мне стыдно признаваться, и мысленно укорил себя. Это было просто смешно. Знал же Хадсон о моей травме подколенного сухожилия.

— У меня была депрессия, — объяснил я. — Порожденная социальной изолированностью. Это одна из причин, по которым я хочу, чтобы ты обзавелся друзьями.

— Не может быть. У тебя классные друзья.

— Это сейчас, — заметил я. — Потребовалось много времени, чтобы они вокруг меня образовались.

Рози была права. Я не хотел бы, чтобы кто-либо подверг Хадсона проверке на аутизм, не поставив меня в известность. А если бы Хадсон сам пожелал пройти такую проверку? И потом, ситуация с Бланш была иной и в еще одном важном отношении.

— С психиатрическим вмешательством связан немалый риск. Но проверка зрения практически ничем не чревата.

— А если бы Бланш была глухая? — вставила Рози. — Многие воспринимают глухоту как особенность, а не как инвалидность.

— Мам, Бланш не хочет ослепнуть, и ей больше некому помочь.

В конце концов Рози признала этот довод решающим, каковым он и являлся еще до того, как она обрисовала нам все возможные трудности.

Она использовала свою сеть профессиональных контактов, чтобы найти офтальмолога, специализирующегося на проблемах, связанных с альбинизмом.

— Кажется, она не особенно встревожилась, — позже сообщила Рози. — И она уже смотрела Бланш — пять лет назад. Видимо, ее тогдашняя школа обратилась в органы опеки, и те вмешались. Родители были недовольны. Она особенно это подчеркнула. Очень старалась удостовериться, что мы поймем намек.

Мы назначили визит к врачу на дневное время четверга. Хадсон и Бланш сменили свою школьную форму на неопознаваемую одежду, а я надел для маскировки лыжную шапочку. Мы припарковались за полкилометра от клиники.

Выйдя от врача, Бланш казалась довольной результатом. Чрезвычайно довольной.

— Я не ослепну, — заявила она. — Вообще никогда.

— А если кто-нибудь тебе выколет глаза? — осведомился Хадсон. — Или если ты будешь долго смотреть на солнце…

— Я хочу сказать — от альбинизма не ослепну. Когда ты еще совсем маленький, зрение может на какое-то время улучшиться, а потом чуть ухудшиться — и дальше всегда оставаться таким же.

Гомеопатическое лечение, проведенное Гэри, работало в полном соответствии с тем, что предсказывала наука.

— А врач не может сделать, чтобы ты лучше видела? — спросил Хадсон.

— Не-а. Но я привыкла, что у меня так. — Она улыбнулась — самой широкой улыбкой на свете. — Уж какая есть, такая есть.

В субботу Дейв позвонил мне, чтобы высказать неожиданную просьбу:

— Я так понимаю, у тебя нет пилы?

— Ты понимаешь неверно. Какого типа пила нужна?

— Если я могу выбрать любую — девятидюймовая циркулярка. Но…

— Такая имеется. Закреплена на верстаке, но можно отсоединить.

Оказалось, Дейв желает сделать деревянные кубики для Фульвио.

— Я на «тойоте» Фила. Можем купить материалы и транспортировать пилу.

— Тебе стоило бы захватить Хадсона. Это подходящее занятие для мужиков.

— Тебе стоило бы захватить Зину. Это подходящее занятие для всех человеческих существ.

— Ей не будет интересно. Она вся такая девочка.

Хадсон тоже не выразил интереса: он читал роман.

Мы посетили склад пиломатериалов, и Дейв, знавший меня тринадцать лет, удивился, что я способен давать дельные советы по поводу выбора древесины. Он удивился еще больше, когда мы приехали к нам домой и я провел его в сарай, где находилась пила.

— Елки-палки, Дон. Это лучшая домашняя мастерская из всех, какие я видел. И все в таком порядке.

— Из-за недостаточно активного использования.

Я постепенно накапливал у себя оборудование из нашего семейного магазина хозяйственных товаров, но времени на то, чтобы его применять, было мало.

— У тебя тут, я гляжу, даже токарный станок есть. И чертовски неплохой.

— Эта модель считается оптимальной для домашних работ.

— М-м… а может, я тут и возьмусь за эти кубики? Не возражаешь? Займет часок-другой, не больше.

— Ты разработал проект?

— Просто деревяшки, кубические. Двух разных размеров. Не помешает еще устроить, чтобы их можно было друг к другу крепить.

— Нам нужно дополнительное мнение. Точка зрения представителя молодежи. Я приведу Хадсона.