Триумф Рози

Юджиния сообщила, что Хадсон делает большие успехи в программировании, используя приложение для «Библиотеки» как учебный материал. Однако, по ее мнению, выдающимися математическими способностями Хадсон не обладал.

— Он молодец, но не гений.

— В Нью-Йорке он был первым в классе по математике, — отметил я.

— Верю. Я просто говорю — «не гений». Да и по-любому мне кажется, он не этим хочет заниматься в жизни.

По дороге домой я спросил Хадсона:

— У тебя есть какие-то предпочтения по части будущей карьеры?

— А ты бы хотел, чтобы я кем стал? — осведомился Хадсон. Это был странный вопрос, и я деликатно применил трюк из арсенала психиатров:

— Как ты думаешь, чего бы я хотел в этом отношении? И почему ты спрашиваешь?

— Ты говоришь, как какой-то психолог. Ну, мне кажется, ты бы хотел, чтобы я стал генетиком. Как Бланш.

— Это лучшая работа на свете. Разумеется, по моему личному мнению, поскольку я сам ее для себя избрал.

— Но ты сейчас этим не занимаешься. Получается, твоя жизнь стала хуже.

— Видишь ли, проект, над которым я работал, не очень-то меня занимал. — Я осознал это, только когда произнес вслух. — Мне бы куда больше хотелось заниматься редактированием генома, но меняться нелегко.

Дейв не на шутку увлекся производством кубиков. Усовершенствовав с помощью Хадсона дизайн, он отвез инструменты к себе домой. Количество изготовленных им деталей уже значительно превышало требуемое для детского конструктора.

Его первоначальное объяснение звучало не слишком убедительно:

— Ну, если Фульвио придется расти без меня, потому что Соня меня бросит или у меня случится инфаркт или инсульт, пусть хоть кубики ему о папе напоминают.

— Яркость воспоминаний вряд ли зависит от количества памятных объектов. Лучше остановись.

— С чего бы?

— Ты мог бы употребить это время на другие виды деятельности. Исходные материалы стоят денег. И потом, рано или поздно тебе придется искать какое-то помещение для хранения кубиков — или избавиться от них.

— Ну да, это я понимаю. Зато я не жру всякую дрянь.

Дейв продемонстрировал мне свой ремень. По дырочкам было видно, что он сбросил вес. Прежде я этого не замечал, поскольку Дейв по-прежнему находился в состоянии ожирения. Морбидного ожирения. Однако уже не такого морбидного, как раньше.

— Может, тебе попробовать продавать эти кубики, — заметил я.

— Хадсон как раз над этим работает.

Однажды в среду я приехал в дом-магазин Алланны. Как только Хадсон и Бланш покинули торговый зал, Алланна вынула из ящика стола открытый конверт и протянула мне. Это были результаты анализа ДНК Бланш, проведенного в лаборатории по моему настоянию. Они оказались совершенно недвусмысленными, но Алланна все никак не могла поверить в увиденное.

— Тут правда говорится то, что я думаю? — спросила она.

— Как я могу это определить? Я не знаю, что вы думаете по поводу того, что здесь говорится.

— Но вы же понимаете, что тут сказано?

— Совершенно верно.

— Дон, пожалуйста, просто скажите мне. Нормальным языком. Что тут сказано?

— У Бланш нет той формы альбинизма, которую связывают с сокращенной продолжительностью жизни.

— То есть она не умрет молодой? Так?

Разумеется, результаты данного теста не обеспечивали защиту от автомобильных аварий, наркотических передозировок или, в случае Бланш, коклюша, столбняка и полиомиелита, но я полагал, что Алланна это понимает.

— Эти результаты — хорошая новость, — сформулировал я.

Алланна обхватила меня руками. Я не испытываю удовольствия от физического контакта, даже с друзьями, а уж тем более от неожиданного физического контакта. Вряд ли Алланна могла это знать, однако учат же нас не угощать других арахисом, не справившись о наличии аллергии. Было бы вполне разумно проявлять подобную внимательность и в области социальных ритуалов.

Я высвободился, подавшись назад и повалив стойку с витаминными добавками.

— Извините, — проговорила Алланна. — Я просто…

Ее прервал мужской голос, донесшийся с верхней лестничной площадки:

— Алланна! Поднимись ко мне. Сейчас же.

Этот тон противоречил сложившемуся у меня в сознании образу Гомеопата Гэри — заблуждающегося, но мягкосердечного.

Алланна подхватила брата Бланш и показала на камеру видеонаблюдения, прикрепленную к потолочной балке.

— Лучше позовите Хадсона и уезжайте, — попросила она. — Со мной все будет в порядке.

Позже, анализируя наш разговор, я отметил: она как бы намекала, что я могу подумать, будто у нее не все будет в порядке. Но тогда, в магазине, я только осмысливал свою реакцию на поведение мужа Алланны. Хотя он произнес всего несколько слов, я мгновенно ощутил какой-то первобытный позыв к действию — как в тот момент, когда на фестивале плавания Фанат «синих» стал критиковать Хадсона. И лишь через несколько секунд я осознал, что в обоих случаях слышал один и тот же голос.

Я поделился своим открытием с Рози, опустив несущественные подробности. Она явно осталась недовольна услышанным.

— Этот тип… Ты уверен, что Хадсону там ничего не грозит?