Триумф Рози

— Я не знаю, какую я хочу температуру и уровень разбавления. Можете просто сделать обычный «Космополитен»? — спросила женщина в сером спортивном костюме.

— Нет проблем, — ответила Рози, прежде чем я успел высказать возражение.

— Думаешь, мы можем потерять кое-каких клиентов из-за этого приложения? — спросила она у меня, готовя коктейль.

— Это наша главная фишка.

— А как насчет декора, и охлаждения, и…

— Мы тщательно испытали его на простоту и удобство использования.

— Вы? Ты, Хадсон, Бланш и…

— Ласло. Тестировщики-эксперты.

Рози рассмеялась:

— Но все-таки не средние посетители бара.

Хадсон слушал наш разговор.

— У нас тут маркер есть? — спросил он у меня.

— Да.

— Где?

— Левый верхний ящик.

Он извлек красный маркер:

— Напиши у меня на лбу: «Помогу с приложением».

— Дон… — начала Рози. Но я уже писал.

Примерно через час Рози обратила мое внимание на Хадсона, который о чем-то увлеченно беседовал возле книжных полок с мужчиной примерно сорока лет (ИМТ — приблизительно тридцать два).

— Слишком он долго болтает с этим типом.

— Вот и я то же самое думаю, — признался Дейв.

— С ним что-то не так?

— Просто малость стремный, если ты понимаешь, о чем я, — ответил Дейв.

Данный посетитель был частично лыс, а сохранившиеся волосы имели длину больше общепринятой. Он носил бороду, очки, футболку тематики хеви-метал, слаксы и кроссовки. Карл порицал меня за то, что я надеваю кроссовки под неспортивные брюки, но сегодня вечером эта комбинация пользовалась в нашем баре большой популярностью.

— Типичный любитель научной фантастики, — заключил я. — Или ученый.

— Или маньяк, — добавил Дейв. — Я не говорю, что это так и есть. Но обычно маньяка себе вот так и представляешь. И он хороводится с одиннадцатилетним парнем.

Прежде чем мы успели что-либо предпринять, к Хадсону приблизился один из наших двух постоянных посетителей, высокий худой мужчина в очках, с длинными волосами и неубедительной бородкой. Вскоре к компании присоединился его спутник, меньше ростом и с темными вьющимися волосами, и клиент постарше отошел.

Через несколько минут высокий мужчина подошел к барной стойке и обратился к Рози:

— Извините, вы ведь мать Хадсона? Рози?

Рози подтвердила свою личность.

— Меня зовут Мерлин. Я подумал — может, вы волнуетесь насчет того, что мы зависаем с Хадсоном. Там с ним трепался один мужик, мы подумали, что он какой-то стремный, и решили подойти. А потом я решил, что вы можете то же самое подумать и про нас.

— Ну, спасибо вам за то, что объяснились. Все-таки Хадсону всего одиннадцать. Он еще в начальной школе.

— Мы знаем. Но тут за ним приглядывают оба его родителя. Большинству ребят не так везет. Кстати, вы ведь наверняка знаете мать моего друга Таццы. Ее зовут Катерина.

Рози выдала необычайно широкую улыбку:

— Попросите Анаст… Таццу подойти. Я его не видела с тех пор, как ему было восемь лет.

— Он немного застенчивый. Я просто подумал — кто-нибудь должен вам сказать, с кем говорит Хадсон.

Рози разъяснила мне, что к чему. Катерина — ее школьная подруга, та самая, у сына которой аутизм, но теперь «все гораздо лучше». А я узнал имя: Гик Тацца, тот самый, который призывал в Твиттере уволить Брендана, Журналиста-Оскорбителя, — и стал причиной самого успешного вечера в нашем баре.

Тут Хадсону понадобился спальный мешок. Перед тем как отправиться спать в помещении, где некогда располагался кабинет Мин, он спросил:

— А можно мне завтра опять прийти? Я мог бы позже лечь, а встать в старое время. Нам надо отладить приложение.

— Ты можешь отладить приложение дома, — заметил я.

— Ни в коем случае, — отозвался Хадсон. — Мне нужно выяснить, чего от него хотят люди. Нельзя задавать спецификацию программы без участия пользователей.

Не было смысла заниматься апгрейдом приложения, пока поток клиентов не приобретет стабильно интенсивный характер. Я объяснил это Хадсону.

— Если мы не отладим приложение, он точно не… приобретет стабильно интенсивный характер.

Поток клиентов приобрел стабильно интенсивный характер: люди, задетые за живое статьей Брендана, стали завсегдатаями бара и начали рекомендовать его друзьям.

— Я не против этим заниматься, когда работаю на себя, — сказала Рози как-то вечером, загружая стаканы в барную посудомоечную машину. — Но сегодня к нам на работу приходили два представителя Фонда психического здоровья, и знаешь, что сказал Иуда, пока Стефан налаживал проектор?

— Попросил тебя принести кофе?

— Разве я тебе уже про это рассказывала?

— Уже был прецедент, а история отлично позволяет предсказывать будущее.

— В общем, он так и сделал. Сказал: «Рози, может, всем по кофе?»

Подобное представлялось мне вполне логичным разделением труда — с учетом того, что Стефан занимался проектором, а Иуда, вероятно, побуждал посетителей оказать проекту финансовую поддержку. Но по опыту я знал, что лучше не указывать на это.

— Совершенно неразумно, — произнес я. — Что ты ответила?