Триумф семян. Как семена покорили растительный мир и повлияли на человеческую цивилизацию

Для любого, кто интересуется ранней историей человеческих сообществ, обычаи недавних охотников и собирателей предоставляют бесценный материал для сравнения. Группы людей, живших в теплом климате, обычно получали от 40 до 60 % калорий из растительной пищи. Многие использовали семена злаков, которые не были предшественниками известных зерновых культур, таких как пшеница или рис. Австралийские аборигены делали хлеб и кашу из семян множества разных злаков, включая ветвянку, просо, триостренницу, споробол, дактилоктениум и полевичку. Коренные американцы неподалеку от нынешнего Лос-Анджелеса собирали канареечник вплоть до прихода испанских миссионеров, а близкий вид этого злака обеспечивал крахмалом индейские племена на Восточном побережье. Жители окрестностей Галилейского моря использовали каменные орудия, чтобы размолоть и переработать семена дикого ячменя около 20 000 лет назад. А на территории Мозамбика сходный способ позволил людям включить в свой рацион сорго 105 000 лет назад. Но возможно, самая впечатляющая находка была сделана в долине Гешер Бенот Яаков в Израиле, где древние семена были обнаружены рядом с признаками добывания огня, которым насчитывается 790 000 лет. Здесь, среди скребков и обтесанных кремней, исследователи откопали горстку обожженных семян ковыля, эгилопса, овсюга и ячменя. Это открытие относит приготовление зерна на огне к эпохе Homo erectus, за сотни тысяч лет до появления нашего вида.

Если Ричард Рэнгем прав и подобное «подкрепление археологическими данными» продолжится, то может оказаться, что калорийная добавка от приготовленного зерна действительно сыграла существенную роль в эволюции человека. Однако, независимо от того, когда семена злаков вошли в наш рацион, они уже прочно заняли место продуктов первой необходимости ко времени перехода к оседлому образу жизни и земледелию. Тем не менее когда это случилось, наши предки уже отказались от триостренницы и полевички в пользу нескольких многообещающих видов. Ни одно место на Земле не иллюстрирует этот переход лучше, чем древнее поселение Тель Абу-Хурейра неподалеку от современного города Алеппо в Сирии. Эта изначально сезонная деревня охотников и собирателей с течением времени превратилась в город с постоянным населением от 4000 до 6000 человек, занимавшихся земледелием. Каждая эпоха оставляет после себя четкие свидетельства событий, аккуратно сохраненные в слоях осадков и наносов. В рацион ранних обитателей поселения входило более 250 различных растительных продуктов, в том числе семена 120 видов растений, включая 34 злака. Однако к тому времени, когда население окончательно перешло к земледелию, это разнообразие сократилось до чечевицы, нута и нескольких разновидностей пшеницы, ржи и ячменя.

Подобная история повторялась везде и всегда, когда происходила аграрная революция: многообразный рацион из диких растений уступал место нескольким зерновым и другим сельскохозяйственным культурам. За редким исключением, злаки, которым отдавалось предпочтение, обладали общим важным качеством. Все они были однолетними, то есть следовали жизненной стратегии «все или ничего», которая заставляет растения вкладывать все свои ресурсы в семена. Располагая только одним вегетативным сезоном для жизни и размножения, однолетние растения не нуждаются в долгоживущих стеблях и листьях, но образуют многочисленные крупные семена, делающие их привлекательным объектом для культивирования. Фактически, само по себе наличие однолетних растений с крупными семенами — лучшая предпосылка для возникновения земледелия. 32 из 54 существующих в мире крупносеменных злаков произрастают в Плодородном полумесяце или других областях Средиземноморья, где сложились многие ранние цивилизации. Как заметил географ Джаред Даймонд: «Один этот факт объясняет многое в истории человечества».

Даймонд выдвинул предположение, что наличие в Средиземноморье злаков, легко поддающихся одомашниванию, служит тем преимуществом окружающей среды, которое позволило обитателям этого региона создать первые цивилизации. Относительный недостаток подобных злаков в Австралии, Америке и в некоторых областях Африки отсрочил переход населения этих частей света к земледелию — препятствие, имевшее существенные последствия для их взаимоотношений с культурами Европы и Азии. Однако независимо от того, когда произошел этот переход, прочнейшие связи между злаками и цивилизациями никогда не ослабевали. Превратившись однажды в основу нашего рациона, зерновые культуры оказались полностью вовлечены в экономику, политику, обычаи и повседневную жизнь людей во всем мире. Исторические исследования показывают, что любое переломное событие в истории человечества так или иначе связано с зерном.