Триумф солнца

– Дорогой генерал! – с максимальной уважительностью прокричал он. – Не сумеют ли ваши артиллеристы отвлечь внимание неприятеля от парохода мистера Кортни?

Ребекка посмотрела вниз: отец обращался к начальнику египетского гарнизона, оборонявшего город. Генерал Гордон, или Китаец, как его звали в войсках, был героем Британской империи и вел победоносные битвы едва ли не во всех уголках мира. Прозвище пристало к Гордону в Китае, где он возглавлял легендарную «армию непобедимых». Во двор генерал вышел после первого же гаубичного выстрела.

– Приказ на батарею уже отдан, сэр! – задрав голову в красной феске, раздраженно крикнул он: вечно эти гражданские лезут не в свое дело!

Ребекка слышала каждое слово. Говорили, что под разрывами снарядов приказы генерала звучали не менее отчетливо.

Несколько минут спустя египетская артиллерия, чьи орудия стояли вдоль берега Нила, открыла беспорядочную стрельбу. Горные крупповские пушки были небольшого калибра и давно устаревшего образца, боеприпасы позеленели от времени и давали множество осечек, однако наблюдатель, знакомый с косорукими египетскими солдатами, вынужден был признать высокую точность стрельбы. Несколько снарядов со шрапнелью разорвались непосредственно над батареей дервишей: за время осады обе стороны успели пристрелять позиции друг друга. Неприятельский огонь заметно ослаб. Так и не получивший (кроме поврежденной трубы) ни одной пробоины, «Ибис» миновал угол слияния двух рек и уже входил вместе с баржами в устье Голубого Нила, под защиту городских зданий и стоявших на западном берегу пушек. Потеряв из виду цель, артиллерия дервишей смолкла.

– Папочка, можно нам пойти на пристань, чтобы встретить Райдера? – Саффрон потянула отца к винтовой лестнице. – Ну же, Бекки, – повернулась она к старшей сестре. – Я тоже хочу взглянуть на твоего кумира!

Почти бегом пересекая неухоженный, поблекший под беспощадным солнцем консульский парк, семейство едва не столкнулось с генералом Гордоном – тот тоже спешил в порт вместе с группой египетских офицеров. Сразу за воротами дорогу перекрывал труп лошади: сраженный осколком дервишского снаряда, бедный конь лежал здесь уже десятый день. Живот его раздуло, в рваных ранах кишели толстые белые черви; над тушей густым синим облаком жужжали мухи. Смешиваясь с запахами осажденного города, вонь разлагающейся плоти была невыносима. При каждом вдохе Ребекке казалось, что ее желудок вот-вот вывернется наизнанку. Она с трудом сдерживала позывы тошноты: ни в коем случае нельзя опозорить ни себя, ни славу британской короны!

Младшие сестры переглянулись с глубоким отвращением.

– Ффу! Даже дух захватывает!

И девочки одновременно согнулись, издав характерные звуки, весьма довольные своим актерским мастерством.

– Прекратите, дикарки! – прикрикнул Бенбрук и замахнулся на дочерей деревянной тростью с серебряным набалдашником.

В притворном ужасе те завопили и со всех ног бросились к пристани, перепрыгивая через обломки разрушенных артиллерийскими залпами домишек. Ребекка и отец ускорили шаг – чтобы возле чудом уцелевшего здания таможни слиться с толпой горожан, стремившихся в том же направлении.

Людской водоворот состоял из калек, нищих, рабов, солдат, богатых матрон в окружении слуг, вызывающе одетых портовых проституток, матерей с привязанными к спинам младенцами и цепляющимися чадами чуть старше, правительственных чиновников и жирных работорговцев с унизанными золотом пальцами. Всех их влекло любопытство: что за груз прибыл на баржах и существует ли малейшая надежда выбраться живыми из ада, в который превратился некогда благословенный Хартум?

Догнав девочек, Бенбрук посадил себе на плечи Саффрон, а Ребекка крепко стиснула ладошку Эмбер. Толпа не сразу, но признала статную фигуру британского консула: люди почтительно расступились. Берега реки семейство достигло всего через несколько минут после генерала Гордона – тот приветственно помахал им рукой.

«Неустрашимый ибис» уже подходил к пристани. Когда буксировочный трос сбросили в воду, баржи одна за другой ткнулись носами в прибрежный песок, позволив волнам Голубого Нила омывать свою тупо обрезанную корму. На борту каждой посудины Райдер Кортни оставил вооруженных охранников, чтобы толпа не разграбила доставленный товар. Затем встал к рулевому колесу и уверенно направил пароход к дощатому настилу.

Саффрон и Эмбер восторженно закричали:

– Райдер, это мы! Ты привез нам подарки?

Их тоненькие голоса донеслись до Кортни даже сквозь сдержанный рокот толпы. Подняв голову, он рассмотрел личико Саффрон. Затем швырнул за борт окурок сигары, потянул веревку гудка, который выбросил вверх последнюю струю пара, и послал ей воздушный поцелуй.

Девочка засмеялась, кружась, как шаловливый котенок.

– Твой кумир, – сообщила она старшей сестре, – самый красивый из всех кумиров на свете!