Трижды до восхода солнца

— Ты где? — получив ответ, положила мобильный на стол и сказала: — Сдает куртку в гардероб.

Через пару минут в зале появился мужчина и принялся вертеть головой во все стороны. Агатка приподнялась и махнула ему рукой. Он припустился к нам резвой рысью.

— Привет, девчонки. Страшно рад вас видеть. — Они расцеловались с Агаткой, я поцелуя тоже удостоилась. — Извините, что опоздал. Вся жизнь проходит на этой чертовой работе. И какого хрена я не пошел в адвокаты?

— Да уж, — хмыкнула сестрица. — Человечество много потеряло.

Ванька весело улыбнулся и начал проявлять интерес к меню.

— Что-нибудь заказали?

— Ждали тебя.

Пока он водил пальцем по длинному списку, я его разглядывала. Физиономия слегка опухшая, побриться с утра он забыл, ворот свитера растянут, из-под него виднелась футболка, которую носили не меньше недели. Классический тип разведенного мужика. Покончив с меню, Ванька на меня уставился и разразился комплиментами, довольно неуклюжими. Приоритеты выстроены: сначала водка и жратва, потом бабы. Пожалуй, его придется не соблазнять, а спаивать.

— Ну, что, давайте за встречу, — радостно предложил он, когда принесли выпивку.

— Может, закуски дождешься? — хмыкнула Агатка.

— Да чего ее ждать, сок есть. — Мы выпили, Ванька тут же разлил по второй. — Рассказывайте, как дела, — предложил весело. — Твоя тачка у кафе стоит? Серега Багрянский докладывал… что значит папа генерал, бабло к рукам так и липнет.

— Так у тебя батя тоже не в рядовых ходил, — съязвила сестрица.

Ванька махнул рукой.

— Как только на пенсию вышел, стал никому не нужен. И моей карьере кердык пришел. Не выдвигают, а все больше задвигают. В общем, предназначение мне было великое, но что-то на небесах не заладилось.

— Что ты ноешь? — усмехнулась Агатка. — Точно старый дед.

— Возраст человека определяется его душевным состоянием, — изрек Ванька, подняв палец, но тут же засмеялся. — Обидно, Агатушка, в моем возрасте Александр Македонский уже Персию завоевал, а я…

— Он помер рано, а ты потянешь лямку еще лет двадцать, выйдешь на пенсию и будешь огурцы сажать.

— Никто своей судьбы не знает, — очень натурально вздохнул он. — Ладно, не обращай внимания. Я просто тачке твоей позавидовал. Баба, а зарабатываешь в десять раз больше меня.

— У тебя есть уникальная возможность улучшить свое материальное положение, — решила я не церемониться.

Ванька замер с поднесенной ко рту рюмкой, потом поставил ее, так и не выпив.

— Серега, да? — спросил он, хмуро глядя на Агатку. Та одарила меня благодарным взглядом.

В этот момент подошел официант, избавив ее от необходимости отвечать, по крайней мере сразу. Расставив не спеша тарелки, парень удалился, Ванька с трудом дождался, когда он отойдет на почтительное расстояние.

— Я-то думал, ты вспомнила об однокласснике.

— Кончай из себя сироту строить, — не выдержала Агатка. — Ты обо мне раз в полгода вспоминаешь, и то ближе к праздникам. Серега, между прочим, твой друг, а друзьям положено помогать.

— Положено, — передразнил Ванька. — Вот скотина. Вас подослал, еще и деньги предлагает. Его идея?

— Моя, — подала я голос. — Уж очень ты на жизнь жаловался.

— С друзей деньги только последняя свинья возьмет, — пробубнил школьный товарищ. — Черт меня тогда за язык дернул…

— Ну, уж если дернул, так расскажи, в чем там дело, — миролюбиво предложила Агатка.

— Да нет никакого дела…

— Ванька, — сестрица сурово нахмурилась, став на мгновение очень похожей на нашу маму. — Ты же меня знаешь, я от тебя не отстану.

— Да пошла ты… — он выпил и принялся вяло жевать. Мы сидели с постными лицами, Ваньке это надоело, и он отложил вилку в сторону. — Вот скажите, на фига вам это? Мать его похоронили, не похоронили даже, кремировали. Ну, узнает он что, все равно ведь не докажет.

— У него есть подозрения, что мать убили. Представь себя на его месте.

— Убили? — вытаращил глаза Ванька. — Вы что, спятили?

— Но ведь ты сам…

— Да ничего подобного я не говорил. У него просто крыша поехала, если он ляпнул вам такое.

— Хотелось бы послушать твою версию, — дипломатично предложила я.

— Нет у меня версии, нет. Слушайте, мне неприятности ни к чему, а если пойдут слухи…

— Какие слухи, Ваня? Серега пришел ко мне, потому что у него возникли сомнения. Мать занялась мемуарами и намекала, что после их опубликования многим не поздоровится. Отец его к бумагам не подпускает, и этому должна быть причина.

— Его отец тоже считает… — выкатил Ванька глаза, которые и без того были как у филина.