Трижды пестрый кот мяукнул

Я взяла пальто и перчатки из шкафа в вестибюле, вернулась на кухню и открыла заднюю дверь.

Мир превратился в страну чудес. Сильный ветер прогнал почти все облака и оголил деревья, в небе висел серп луны, и все вокруг блестело и сверкало. Словно декорации к русскому балету перед выходом танцоров — может быть, к «Снежной королеве», в которой сердца людей пронзают и замораживают осколки льда из разбитого зеркала троллей?

Под лунным светом сиял даже кухонный огород, и старая кирпичная стена бросала холодные красноватые отблески на останки грядок.

Под моими ногами похрустывало, когда я пошла к каретному сараю.

Я вежливо постучала.

— Доггер? — позвала я. — Ты тут? Это Флавия.

Дверь сразу же открылась, как будто он стоял и ждал моего прихода.

— Мисс Флавия. Все в порядке?

— Да, спасибо, Доггер. Можно мне войти?

— Прошу вас, — сказал Доггер, делая шаг назад. Я заметила, что у него рукава закатаны до локтей.

Посреди сарая стоял старый «Роллс-Ройс Фантом II», принадлежавший Харриет. Много лет он стоял покинутый, до тех пор, пока Доггер каким-то чудом не завел его, когда мне угрожала смертельная опасность. Его снова вывели из сарая во время похорон Харриет, но с тех пор он стоял на прежнем месте, думая и мечтая о чем-то своем.

Мне почудилось, что это место, освещенное одной-единственной парафиновой лампой для экономии электричества, напоминает ясли.

Перед высоким никелированным радиатором стояла трехногая табуретка. Доггер вернулся к своему прежнему занятию — продолжил полировать его с хирургической тщательностью.

— Ты приводишь ее в порядок, чтобы забрать отца из больницы? — догадалась я.

Так и знала!

Доггер подцепил прилипший комочек грязи ногтем.

— Берт Арчер предложил выровнять вмятины, — сказал он. — Не может устоять перед старыми «Роллс-Ройсами», особенно перед пострадавшими.

Разумеется, Доггер имел в виду ущерб, причиненный автомобилю во время моего спасения из гаража за библиотекой, — инцидент, который я предпочитаю не вспоминать. Разве что момент, когда я увидела счастье на лице отца.

— Берт говорит, что если мы сегодня отгоним машину в его гараж, он сразу же возьмется за работу.

— Но цена… — Я вспомнила о грудах бумаг и неоплаченных счетов, воздвигнутых на отцовском столе, словно осыпающиеся башни Ангкор-Ват. Хотя Букшоу достался мне, наши дела все еще находились в ужасающем состоянии после многих лет осады со стороны седовласых мужчин — доходных крыс его величества, как их называл отец, когда думал, что я его не слышу.

— Берт предложил осуществить требуемый ремонт бесплатно, — объяснил Доггер. И загадочно добавил: — Говорит, это меньшее, что он может сделать. Хотите со мной?

Хочу ли я!

— Думаю, мне это понравится, — сказала я, скрывая радость. Если мне предстоит стать хозяйкой поместья, пора начать тренироваться.

Доггер надел пиджак и открыл передо мной дверь. Я села на пассажирское сиденье.

— Надеюсь, однажды ты научишь меня водить ее, Доггер, — сказала я.

— Надеюсь, мисс, — ответил он.

Включились фары, «Роллс-Ройс» плавно тронулся.

— Талли-хо[24]! — заметил Доггер.

— Талли-хо! — скромно поддержала я.

Даже пешком до деревни можно добраться довольно быстро. Нельзя терять ни минуты.

— Оказывается, покойный мистер Сэмбридж на самом деле был писателем Оливером Инчболдом, — сказала я.

Доггер кивнул.

— Любопытно, но неудивительно, — ответил он.

Что он знал такого, чего не знаю я?

— То есть? — уточнила я.

— То есть это интересно, но неудивительно, — ответил он, и я поняла, что не вытащу из него ни слова. Если есть что-то, к чему Доггер совершенно не склонен, это сплетни.

Надо сменить тему.

— Что за черная штука может использоваться в качестве настенного украшения? — спросила я. — По виду напоминает срез мозга: веер с отчетливым стеблем и ветками. Трудно описать.

— Похоже на горгоновый коралл, — сказал Доггер. — И ваше описание очень точное. Rhipidigorgia, если не ошибаюсь. Полип из семейства горгоновых, его легко отличить от ближайших родственников, поскольку их скелет не растворяется в соляной кислоте. К сожалению, их добывают со дна Средиземного моря в его северо-западной части, чтобы они со временем обратились в прах на стенах наших гостиных.

Меня прошибла дрожь. Разве тетушка Карлы не встретила свой печальный конец, ныряя в Средиземном море? Может, это она привезла коралл в подарок Оливеру Инчболду?

В конце концов, они были близкими друзьями. Или меня заставили в это поверить.

Связана ли смерть Оливера с ее гибелью, несмотря на то что эти события разделены несколькими годами? Надо обдумать эту мысль, и обдумать хорошенько.

— Ты хорошо знаешь естествознание, — заметила я, и Доггер улыбнулся.

— В детстве, — сказал он, — я очень увлекался, кажется, так это называли, имею в виду, меня очень интересовала мать-природа. Я изучал ботанику.

— Ботанику?

— Растения, травы и так далее. Думал, в один прекрасный день мне это пригодится.

— И как? — не совсем всерьез спросила я.

— Пригодилось, — ответил Доггер и не стал продолжать эту тему.