Трижды преданный

Он улыбался покровительственно и нагло, Стас еле сдерживался, чтобы не разбить ему очки. Держался из последних сил, процедил «наличкой», довез парня до отделения банка, где тот через кассу за четверть часа обнулил лимит, отдал деньги Стасу. Он пересчитал, убрал пачки в бардачок и сказал:

– Через три дня брат твой с друзьями выйдет. Раньше не получится, – оборвал он задохнувшегося от возмущения юношу, – надо кое-что уладить. В ИВС с ним ничего не случится, выйдет пока под подписку, до суда. На суд всем троим придется прийти, я скажу, что говорить, пусть запомнят, выучат или запишут – это важно. После этого я тебя не видел, ты меня тоже. Если что…

– Не трясись, капитан, – сквозь зубы процедил парень, – ничего не будет. Сделка есть сделка, каждый получит свое. Я болтать не буду. И еще: Осипова там не было, это главное условие, а как ты брата моего отпустишь – на твое усмотрение.

«Разберемся» – Стас сел в «ауди», и поехал домой. Руки еще дрожали, живот подвело, как от голода, звуки стали громче, краски ярче, время, казалось, летело вдвое быстрее, чем обычно. Он уже почти добрался до дома, когда на светофоре передумал, развернулся через две сплошные, и погнал обратно, не очень внимательно глядя на дорогу. Но ему точно черт ворожил, донесло, как на крыльях, «ауди» остановилась прямо посреди дороги, Стас выгреб деньги из бардачка, кое-как рассовал их по карманам и побежал на третий этаж.

Едва не сбил с ног мать девушки, впустившую его в квартиру, кинулся в Ольгину комнату и наткнулся на закрытую дверь. Постучал сначала деликатно, потом громче, потом с силой врезал по створке кулаком и сказал:

– Оля, я ведь дверь сломаю. Лучше сама открой.

– Зачем? – донеслось приглушенно с той стороны.

– Поговорить. – Стас зло глянул на Ольгину мать, оказавшуюся рядом, и та мигом убралась с глаз долой, закрылась в кухне. Стас грохнул по двери еще раз, и та открылась неожиданно легко. Он влетел в комнату, и едва не врезался в Ольгу – та стояла напротив. Спокойная, сосредоточенная, волосы убраны в косу, бледная, руки в бинтах. Она спрятала их за спину, захлопнула дверь и повернулась к Стасу. И, не дав ему и слова сказать, проговорила:

– Ничего не получится, я знаю. Не надо врать мне, не надо жалеть. Найди себе другую женщину, так будет лучше для всех. И не звони мне больше, ладно? Уходи.

Она отвернулась, подошла к окну и оперлась ладонями на подоконник. Стас хотел обнять девушку, но та, будто почувствовала его порыв, обернулась, строго посмотрела и отодвинулась подальше, принялась с нарочитым вниманием разглядывать пышную розовую фиалку.

– Уходи, – повторила девушка, – мы справимся без тебя.

– Хорошо. – Стас достал деньги, положил их на подоконник и сделал шаг назад. Ольга не сразу поняла, что это, сощурилась, наклонила голову, коснулась купюр кончиками пальцев, взяла в руки, положила обратно и обернулась.

– Это…

– Деньги. – Сказал Стас, – деньги на операцию. Я обещал, что найду их, и вот, как видишь, не обманул. Теперь у тебя все будет хорошо. Пока.

Он повернулся к двери, но Ольга опередила его, вытянула руки перед собой, не давая ему пройти. Она побледнела еще больше, поджатые губы еле заметно дрожат, глаза полны слез.

– Откуда? – кое-как выговорила она, – откуда… Где ты их взял?

– Заработал.

Внутри точно моток колючки развернулся, горечью продрало аж до хребта, стало жарко и душно. Стас расстегнул ворот рубашки, сел на диван, взял Ольгу за руку, потянул к себе. Та уперлась, стояла напротив и смотрела на него в упор, щеки ее наливались краской, на ресницах висели крохотные блестящие капли.

– Где заработал, как, когда?

– Какая тебе разница. – Стас усадил ее рядом, обнял, прижал к себе, закрыл глаза. И точно уснул, отключился, плохо соображая, где находится и что происходит. Ольга что-то говорила, плакала, целовала его, тормошила, а он и дышал-то с трудом. Чувство накатило такое, будто жизнь только началась, вот сейчас, сию минуту, а раньше тренировка была, репетиция, проба сил. Голова кружилась, он качался, точно на волнах от усталости и восторга, в предчувствии еще большего счастья, полного, абсолютного и бесконечного, как море. Точно во сне видел, как Ольга идет к двери, закрывает ее на задвижку, снимает с себя футболку, под которой ничего нет, подходит, садится к нему на колени, прижимается всем телом. И шепчет на ухо:

– Что еще я могу для тебя сделать?

Стас обнял ее непослушными руками, повел ладонью по спине, запустил руку под пояс джинсов и сказал прежде, чем окончательно выпасть из реальности:

– Ничего не бойся и собирайся в Москву. Я отвезу тебя завтра утром.

До дома он добрался под вечер свежий, сытый и отдохнувший. Закинул купленные по дороге продукты в холодильник и позвонил Матвееву. Тот не отвечал, но Стас звонил еще раз, и еще, пока из трубки не раздался сонный голос напарника.

– Здорово, Макс, хорош дрыхнуть! – крикнул Стас, – дело есть.

– Какое дело? – бормотал Матвеев, – Чирков, ты сдурел? Я двое суток не спал…