Трижды приговорённый к 'вышке'

Горе Меломедова было большим. Гордий из короткого рассказа понял, почему этот молодой человек оказался тут. Вот так! Но он, зная, почему он тут, не удержался от вопроса, почему же именно он приехал сюда. И он спросил его об этом, теребя отставленную чашку. Он думал теперь об одном: в этой комнате находилась бы, Игорь, твоя любимая женщина, если бы ты... Тогда по-настоящему вел дело Дмитриевского. Какое дикое стечение обстоятельств! Неужели, неужели ты, Игорь, этого не понимаешь? Как же ты тогда живешь?

Когда Гордий задал Меломедову этот вопрос - вы приехали сюда добровольно? - тот через какое-то время ответил:

- Я ждал этого вопроса. Именно от вас. Мне не сладко. Если я вам скажу, что я приехал за Наташей Светличной, вы вскинете удивленно левой бровью. У вас такая привычка. Я... Впрочем, мне всего-то тоже ничего... А Наташеньке было двадцать пять. Разница не такая и существенная. Я еще не женился, а она не успела выйти замуж - училась. Я увидел Наташу у себя в Москве. Это было после ее защиты диплома. Я спешил, как всегда, по своим делам. Вы знаете, посадив Дмитриевского, я... так уже бывает... укрепился в мнении, что я что-то значу. Правда, правда!.. Все хорошо, когда нормально, сносно. Представьте, Дмитриевского могли расстрелять. Это так и не иначе. Вы это знаете не хуже меня. Все свалилось на этого парня, все было против него...

- Вы и сейчас так думаете?

- Нет, сейчас, когда потеряна Наташа... Зачем вы меня мучаете? Сейчас я часто думаю то, что думаете теперь, в эту минуту, вы... Товарищ Меломедов, если бы вы нашли тогда подлинного убийцу, Наташа... Ах, не надо!

- Наташа жила бы?

- Да, да, да!

- Почему вы так думаете?

- Да потому что... Что вы не знаете?

- Нет, не знаю.

- И не предполагаете?

- Предполагаю.

- Ах вот как! Тогда вы меня мучаете!

- Даже так?

- Именно так. Вы недобрый старик. Мстительный. Да, я уговаривал ее остаться в Москве. Но она была сильнее меня в своих намерениях. Она интеллигентка в шестом поколении. Она была уверена, что на Малой Тунгуске нужны такие же прекрасные преподаватели, как и в Москве. Даже больше нужны. Она сама попросилась ехать сюда. Она верила, что человек должен... Ах, должен, должен, должен! Жалко... Почему здешние дети не могут иметь таких преподавателей, как она? Я не мог ее разубедить. Поехал за ней. Плюнул на карьеру. Я тогда не думал о вас, о Дмитриевском...

- Басманов мне говорил, что за Наташей ухаживал директор леспромхоза, - зачем-то сказал Гордий.

- Леднев. Но он чист. Нет, нет, не Леднев. Вы и сами понимаете. Это те! Те, которых я обязан был искать, исследуя дело Дмитриевского...

- Как вы думаете, - жестко спросил Гордий, - Дмитриевский любит свою жену?

Меломедов резко встал, глаза его вспыхнули, он, однако, загасил в себе злобу.

- Да. Теперь я понимаю.

- Как же, Игорь, выплыли свидетели, которые, по сути, погубили сегодняшнюю жизнь не только Дмитриевского, но и его жены, их будущего ребенка?

- У него - ребенок?

- Он будет... Это...

- Это, - перебил Меломедов, - это все-таки человечно! Я думал - они играют...

- А вы играли, когда поехали за Наташей Светличной, наступив на карьеру?

- Я?..

- Так как же выплыли свидетели?

- Мне Басманов сказал, что жизнь его облегчена?

- Это не окончательное решение вопроса.

- Вы хотите, чтобы я, потеряв любимую женщину, еще пошел добровольно по дорожке Дмитриевского? Чтобы меня посадили в тюрьму за то, что я заставил его говорить неправду?

- Вы впервые об этом подумали? Или такое приходило уже к вам?

Меломедов встал, покопался у камина, потом глянул на Гордия:

- Слишком много нас, если это ошибка... Слишком много...

10

За отсутствием улик, прямых доказательств совершения убийства Иваненко Дмитриевским, Меломедов пытался подтвердить хотя бы факт его пребывания в районе места расположения происшествия. С этой целью следователь организовал опознание убийцы свидетельницей некоей Ениной. В тот вечер, оказывается, она "развлекалась со своим парнем Рябоконем на детской площадке, расположенной на углу Клочковской и Криничного переулка". Само опознание, после столь длительного времени, было не только недостоверным, но и явно недобросовестным. Енина сидела спиной к улице. Она "мельком вроде видела", но "не имела желания присматриваться к посторонним, так как Рябоконь был интересным собеседником".

Показания Ениной:

"Примерно, в 23 часа 16 минут или в 23 часа 45 минут прошли по Клочковской улице два парня. Перейдя Криничный переулок, по левой стороне пошли вверх. Разговаривали о книге или журнале... Оба были высокие, один чуть ниже... Один имел волосы и залысины, стройности в нем не было... Второй - темный..."

Через два года:

"Шли они совершенно спокойно, разговаривали о каких-то учебниках"...

Еще через полгода:

"Один из них, как я заметила, был возбужден. Он размахивал, жестикулируя, и что-то доказывал другому. Нет, они были не совсем высокими. Средними. И не парни, а, скорее, мужчины... Возбужденно спорили, жестикулируя руками... В руках?.. В руках был скрученный журнал или газета"...

На месте преступления была обнаружена газета.