Трижды проклятый молот От Буквы

– Этот мир с одним языком очень интересный. Я вас прекрасно понял, как и вы меня. Мы русских, к сожалению, начали понимать слишком поздно. Мне, разумеется, уже рассказали, чем закончилась наша война. Я помню всех моих парней, помню рукопашные, помню, как мы дрались за каждый сарай. Прекрасно помню, как французы с перепуганными лицами стояли и смотрели, как мы въезжали в Париж, совершенно другие люди, чем вы. К сожалению, нашей главной ошибкой было то, что мы вообще с вами связались, мы не понимали, какую глупость совершали. Думаю, что этого не понимал никто – ни простые солдаты, ни наше руководство. Кстати, больше всего мне запомнилось другое: мне запомнились переходы. Я командовал несколькими танками, самое удивительное, не могу вспомнить ни своего настоящего имени, ни звания, но помню марши. Вокруг поля, жара градусов под сорок, мехводы теряли сознание, а русские отступали. Вначале нам приходилось брать каждый дом, каждый хутор, каждый куст, а потом отступление и марш на двести-триста километров. Бесконечные поля и бесконечные дороги. Знаете, мы уже тогда понимали, что если можно отступить на триста километров и организовать ещё одну линию обороны, и сделать так несколько раз, то нападать на вас было полной глупостью. Наши войска совершенно не имели опыта войны в таких условиях и были восторженными идиотами, полными голубцами. Ну да ладно, это уже другой мир, этих ошибок мы повторять не будем, надеюсь, и вообще воевать с русскими, думаю, тоже не станем. Присаживайтесь, рассказывайте, чего у нас такой важный гость.

– Нам нужен профессор Ганс.

– Почему именно он?

– Потому что он у нас профессор теологии и лучший специалист по инквизиции Средневековья. Пожалуй, лучше него никто не знает историю того времени именно с той стороны, с которой он преподает.

Командир в высокой фуражке с орлом, сидящим на свастике, усмехнулся:

– В очередной раз русские хотят использовать наших учителей? Странная у нас с вами история. Пока у нас мир, мы учим ваших детей, а вы покупаете нашу сталь, нашу технику, а потом в очередной раз мы на вас нападаем, и вы берете нашу столицу. За последние два столетия Иваны это делали как минимум пару раз. Да, мы связаны, думаю, больше, чем просто отношениями. У русских с немцами всегда была ментальная связь, как инь и ян. Единство противоположностей, варвары и цивилизация, и нельзя понять одних без других. И в этом мире, похоже, всё повторяется.

– Так точно. Но в этот раз профессору Гансу нужно будет учить не русских детей.

– А кого?

– Гномов.

У немца удивлённо брови поползли на лоб.

– Да-да, не удивляйтесь, именно гномов. Мы собираем группу учителей. Подгорные королевства очень искусны в обработке материалов, и мы кое-что можем передать в наш мир. Золото они, конечно, тоже хотят, и немало, но, к сожалению, проблема не в этом: они желают наших знаний, причём список того, что они захотели от нас узнать, далеко за пределами простой физики и математики. Правда, и задание они готовы выполнить совсем не простое, я бы сказал, божественное.

– Понятно. Но вы же понимаете, я комендант этого города, и при всем хорошем уважении к русским, и не удивляйтесь, у меня отношение всегда к русским было очень хорошее, я ничего просто так отдавать не могу. Несмотря на то что мы были врагами, я очень сильно уважаю настоящих врагов, которых, к сожалению, не всегда можно найти. Ну какие враги французы, поляки, испанцы? Они так, сборище никчемных партизан, которые живут ровно до того момента, пока до них не дойдут руки. Русские действительно те, об кого можно обломать зубы и наточить оставшиеся, но извините, я комендант. Я хотел бы что-нибудь попросить взамен, это моя обязанность, хотя и не самая любимая. Я с детства жил в семье аристократов, и все мои предки были на службе, а у меня теперь вот такая служба.

– Я тоже ваш коллега, и тоже руководил почти военными операциями. Мне и моим подчинённым не раз приходилось браться за оружие, а в этом мире тоже приходится торговаться. Так чтобы вы хотели за профессора Ганса?

Немец задумчиво окинул Шрама взглядом и ответил:

– А что у вас есть предложить?

В ответ разведчик улыбнулся:

– Вы мне сейчас вопросом на вопрос ответили.

– Да, такая сейчас у меня привычка. Я прекрасно помню, что лично отдавал не один десяток приказов вешать и сжигать целыми домами тех, кто обычно отвечает вопросом на вопрос. Странная судьба, правда? Теперь этим же самым занимаюсь, но я должен, нравится мне это или нет, я комендант города. Итак?

– Наша благосклонность.

Немец удивлённо посмотрел, а Шрам в ответ улыбнулся: