Трижды заслуженная вдова

—    А зачем? — я удивленно вскинула брови. — Ясно же, что она не убийца, а обыкновенная мошенница! А мошенники — не моя специальность. Так что гони домой, шеф!

—    Дома Вовка, — уныло напомнила Люська. — Наверное, уже и камеру для нас приготовил, змей... И как только твоя сестрица с этим Пиночетом живет, ума не приложу!

Для меня, по правде говоря, это тоже загадка почище Бермудского треугольника! Дело в том, что моя двоюродная сестра Евдокия (а попросту Дуська) являлась обладательницей столь вредного и тяжелого характера, что успела разменять троих мужей. Вовка Ульянов стал четвертым примерно полгода назад. Отдавая сестру замуж за следователя, я в глубине души была уверена, что эти двое не смогут прожить под одной крышей больше пяти дней. Вовка — мужик суровый сам по себе да плюс еще профессия специфическая. Для Дуськи же всю ее сознательную жизнь существовало только два мнения: одно, верное, ее, а остальные все неправильные, и любимым словечком было слово «наоборот». Поэтому представьте себе мое удивление, когда я обнаружила, что молодожены разводиться и не думают! Мало того, складывалось впечатление, что они начинают любить друг друга с каждым днем все сильнее. Вовка ласково называл сестрицу «Дусико», а она его «Вовасик». Мне же оставалось радоваться за них, пожимать недоуменно плечами и повторять известную народную мудрость «Муж и жена — два сапога пара!».

Я отчетливо представила себе лицо Ульянова при встрече, и у меня разом заныли все зубы, а внутри появился неприятный холодок. Теперь еще и Рахиль... А может, все-таки она сама?.. На этот вопрос сейчас мог ответить только один человек. И то, если очень повезет. Немного помаявшись, я решила позвонить эксперту-криминалисту Тенгизу Гогочия. Сотовый я оставила дома, чтобы Вовка не доставал своими звонками и требованиями немедленно вернуться и за нее ответить. С этой же целью и по моему настоятельному требованию Люська отключила и свой мобильник. Затребовав у Левчика его телефон, я, мысленно испросив у всевышнего благословения, набрала рабочий номер Тенгиза.

—    Ну? — как всегда недовольно отозвался он.

—    Тенгизик! Привет, дорогой! Как дела па трупном фронте? — преувеличенно радостно (но с ма-аленькой долей подхалимства) спросила я.

—    Сколько раз просил не отвлекать меня во время работы?! — рявкнул эксперт и шмякнул трубку на рычаг.

—    Что это с ним? — округлила я глаза. — Трупным ядом надышался, что ли?

Тенгиз Гогочия всегда был со мной исключительно любезен и предупредителен, называл меня «красавицей» и давал обстоятельные ответы на все мои вопросы. Поэтому такое поведение молодого грузина меня, мягко говоря, удивило. Я повторила попытку и с замиранием сердца ждала ответа.

—    Ну что еще?

—    Тенгиз, это я, Женька! — с отчаянием воскликнула я. — Ты меня узнал?

—    Слушай, Зайцева, — устало ответил Гогочия, — ты что, не врубаешься в ситуацию?

—    Нет, — честно призналась я. — Ты со мной больше не дружишь?

—    Дружу. И с тобой дружу, а еще больше с начальством дружу.

—    С Вовкой, что ли? — нахмурилась я.

—    С ним, родимым! Он тут как раз крутился, когда ты позвонила...

—    A-а, так бы сразу и сказал, а то я уж испугалась... Так ты, значит, со мной не раздружился? Это хорошо. Тогда ответь мне на несколько вопросов.

Тенгиз глубоко вздохнул и обреченно произнес:

—    Давай свои вопросы!

Основательно прочистив горло, я задала

первый, наводящий вопрос:

—    Рахиль уже у вас?

—    Угу.

Молчание.

—    Ну?! — не выдержала я.

—    Чего ну? — кажется, Тенгиз всерьез решил проверить на прочность мою нервную систему.

Она у меня слабенькая, основательно подорванная большим количеством трупов в одном семействе, поэтому подобные тесты не для меня.

—    Слушай, дорогой, — прошипела я подобно африканской кобре, — ты меня не волнуй понапрасну! Сам знаешь — в гневе я страшна! Поэтому мой тебе бесплатный совет: не пытайся казаться глупее, чем ты есть на самом деле. Отвечай, как на Страшном суде: ты Рахиль уже вскрыл? Сама она умерла или ее кто-то умер?

—    Не знаю...

—    Ты опять? — зарычала я.

Левка испуганно покосился в мою сторону и надавил на педаль газа.

—    Честное слово, не знаю, Жень, мамой клянусь! — торопливо воскликнул Тенгиз. — Умерла она от большой дозы снотворного. Это факт. Сама она выпила или нет — неизвестно. Сын говорит, что старушка постоянно пила какие-то лекарства. Могла от волнения и лишнего принять. Вовка считает, что ее убили... Только... — эксперт замялся.

—    Не томи дорогой, — почти ласково пропела я.

—    Препараты, которые принимали перед смертью Роза и Рахиль, идентичны. Но ни у той, ни у другой в домашней аптечке их не было.

—    Что за лекарство?

—    Название тебе ни о чем не скажет. Очень дорогое. Применяют его только в элитных клиниках для высокопоставленных му... этих... чиновников, банкиров и прочей дряни. В аптеках такого не купишь, это точно!

—    Ага! — глубокомысленно изрекла я и отключилась, забыв поблагодарить Тенгиза.